– Где же наш освободитель? – спросил Один у своей жены. Та коротким движением стряхнула с синего, расшитого переливающейся драгоценной нитью плаща супруга едва заметную пылинку. ВсеОтец благодарно сжал её руку.
– Я отправила за ним скорохода, думаю, мы вот-вот его увидим.
– И куда же ты его отправила, этого своего скорохода? – Один жестом велел знати выступить вперед, чтобы подданные и воины могли насладиться видом придворных, пока прославленный принц в очередной раз опаздывал. Фрейя, почувствовав себя в своей стихии, без робости заняла своё место по левую руку от дротнинг. Толпа встретила приветственными криками принцессу альвов и дружно озарилась восхищенными улыбками: такая красавица стоит того, чтобы развязать войну! Фрейя подняла было руку, чтобы поприветствовать народ подобно родственнице, однако, поймав суровый взгляд дротнинг, опустила глаза в пол, нервно теребя выбившуюся из фигурной косы прядку.
– Воинам нравится друг друга убивать, а жители Азгарда так не веселились бы, если бы бой шёл на их земле, а не на ётунской. Так что дитя, будь благоразумна. Тебя спасли и оказали тебе великую честь! – наставительно кивнула племяннице дротнинг. Асадис за спиной многозначительно переглянулись, вспоминая, по чьей вине и вовсе пришлось спасать юную деву. Один негромко кашлянул, возвращая внимание Фригг к себе. Та, нахмурившись, наконец, ответила:
– Сначала отправила гонца в покои Тора, а когда его и там не нашли, то скороход отправился в город, по тавернам да борделям! Тебе ли не знать о том, как Тор предпочитает праздновать победы! Старейшие развлечения воинов, на которые он имеет право. А что насчёт прав на опоздания…
– О тавернах и борделях мне известно, Фригга. Как и о том, что не стоило тратить силы скорохода на беготню по лавкам с шлюхами, – перебилОдин, взяв поудобнее копьё и понизив голос. – А ещё мне известно, что ровно с той минуты, как Локи перенесли из конюшни в крыло лекарей, Тор оставил таверну, в которой отмечал заслуженную победу, и кинулся к вздорному дураку, который чуть снова не похоронил всех нас и не опозорил Фрейю.
– Ничего не знаю об этом, – пожала плечами Фригг, – у меня нет всевидящих воронов. А спрашивать Хеймдалля о том, как именно предпочитает утешаться после боевой ярости старший сын, матери не пристало!
За стоявшими в проходе придворными раздалось громкое топанье. Знатные асы и асадис дружно улыбнулись и, увидев вбегавшего, зааплодировали, выкрикивая слова приветствий и поздравлений.
– Да-да-да-да… Спасибо… Спасибо… Это было нетрудно…, – Тор, на ходу оправляя алый плащ и пытаясь пригладить волосы, пробирался к отцу и матери, стараясь не сшибать могучими плечами с ног особенно изысканных придворных. Один и Фригг обернулись и, увидев летящего к ним со всей возможной скоростью сына, поспешно расступились. Как раз вовремя: спустя мгновение Тор затормозил, врезавшись в перила балкона, выставив руки вперед и подняв ярко-голубые глаза на толпу. Азгардцы взорвались ещё более громкими криками, увидев своего любимого принца, девицы внизу радостно завизжали, воины дружно застучали оружием по щитам. Тор поднял обе руки в приветственном взмахе, и подол его кое-как заправленной рубашки вылез из штанов, отчего люди внизу, те, что стояли в первых рядах, могли лицезреть полоску загорелой кожи на твердокаменном прессе Тора. Фригида недовольно цокнула языком, радуясь, что за могучей Торовой спиной, покрытой алым плащом, придворным сзади ничего не было видно – не хватало ещё игривых перешептываний придворных дам!
