– Ло-о-о-ки-и-и! – Раздался сбоку визг по меньшей мере трех женских голосов. От этого вскрика у бедного Локи засвербило в виске. И тут же у него подкосились ноги – на шее и плечах Локи повисли сразу три асадис из личной прислуги Фригг. Локи судорожно пытался вспомнить имена хотя бы одной из них, но потерпел сокрушительное поражение.
– Где ты пропада-а-а-ал?
– Мы так скучали! Ужасно долгое заточение!
– Без тебя было тоскливо, одиноко…
– Никто не устраивал розыгрышей…
– Никто нас не веселил…
– Я на шута похож? – поднял бровь Локи. Девицы переглянулись, все как одна с глупыми коровьими глазами.
– Ой, ну нет-нет, конечно нет… А почему ты, – тут одна из них провела кончиком тоненького пальца по щеке ётуна, – почему ты нас не замечаешь?
– Я вообще света белого не вижу. И почему вдруг такое внимание ко мне? Мой бесценный старший брат Чудо-Тор не здесь, поищите его по залу… – Локи, через головы девиц, внимательно оглядел зал в поисках места, куда бы можно сгинуть незамеченным и отсидеть там остаток вечера. Ни танцевать, ни вести светские беседы не хотелось.
Нестерпимо хотелось провалиться в Хельхейм.
Заодно и дочь ненароком навестить.
– Что с тобой сегодня? – фрейлины выстроились в ряд перед ним. – Тут столько девушек мечтает, чтобы ты хотя бы взглянул на них, а ты прячешься за колонной, как жрец какой-то!
Сигюн обнаружила в своём углу маленькое счастье – глубокое кресло у стены. Принцесса с наслаждением опустилась на мягкое сиденье, сложила руки на коленях, а после снова оглядела зал и грустно выдохнула – здесь красиво, но ей тут совсем не место. Единственным, кто уделил ей хоть какое-то положительное внимание за то время, что она торчала в зале, это был Тор. Он заулыбался, как дурачок на ярмарке, и помахал ей так усердно, что заехал с локтя в нос Леди Сиф. Предводительнице валькирий это страсть как не понравилось, и последующие полчаса Тор хромал из-за удара ногой в колено. Оказалось, что пинок воина, даже обутого в изящные тоненькие туфельки на ремешках – это всё ещё пинок воина.
Оглянувшись, Сигюн обнаружила совсем рядом своего мужа. На нём беспринципно висли такого вида девушки, что принцессе захотелось отнести свое тело в выгребную яму, выбросить, и больше никогда народу не показывать. Локи смотрел на них с неприкрытой усмешкой и что-то говорил. Леди заглядывали ему в глаза, гладили ее супруга по рукам и хихикали так, будто от силы истеричного смеха их жизнь зависела. Принцесса погрустнела еще больше: куда ей до этих красавиц, которые окружали Локи с самого детства. Не удивительно, что он к ней даже ни разу не подошел: небось, ему даже стыдно за такую жену. Хотя, призадумалась Сигюн, если верить молве, понятия "Локи" и "стыдно" не сочетались, наверное, даже после ящика самого крепкого эля.
Между тем предмет ее размышлений уже придумал себе развлечение на вечер.
– Дамы, вы вообще слышали последние новости? – тут Локи скрестил руки на груди и опустил глаза в пол, – я теперь связан священными узами брака и, – тут Локи приложил руку с демонстративно выпрямленными пальцами ко лбу и театрально молвил, – я храню чистоту наших отношений и верность своей жене!
В зале моментально наступила тишина.
– Дура-а-ак! – раздался из другого конца тихий шепот Тора. Сигюн осела в кресле, когда половина прибывших в Лерад вперилась взглядами в нее, вторая половина уставилась на Локи. Тот стоял с гордо поднятой головой и смотрел в потолок с самым мученическим видом.
