Но и Ване нет смысла мне врать...
Надо разобраться. Надо все выяснить. И, как ни странно, эта цель придает мне сил. Из-за этого, как правильно заметила Влада, я начала возвращаться к себе и в себя. Я хотя бы чувствую, что... снова чувствую.
В ванне я пробыла минут двадцать и душ принимала с удовольствием. Оказывается мой гель для душа восхительно пах персиками, а кожа после него бархатная. А шампунь? Волосы от него шелковистые, их даже причесывать не надо. Раньше я всего этого не замечала. Я просто разучилась видеть радости в мелочах.
Да, боль от потери мужа и ребёнка никуда не денется. Всегда будет со мной. Но надо же учиться жить дальше? Уж коли я ещё живая.
Надев банный халат, а на голове соорудив тюрбан из полотенца, я вышла из комнаты.
В доме пахло свежестью. И везде чисто, убрано, аккуратно. Я спустилась на первый этаж и зашла на кухню.
Маша стояла у плиты. Готовила, заполняя пространство аппетито возбуждающими запахами.
– Привет, – громко произнесла я, причём бодро. Маша, стоящая ко мне спиной, медленно обернулась.
– Добрый день, – слегка удивленно ответила домработница.
– Сделай мне, пожалуйста, кофе, – попросила и подошла к холодильнику. Открыла и начала изучать содержимое полок. Достала колбасу, сыр, масло, увидев кусок солёной красной рыбы, и её достала тоже. Не забыла про хлеб и положила все это на стол. Села и начала варганить себе бутерброды.
Маша, запустив кофемашину, с удивлением за мной наблюдала.
Я, обильно смазав кусок свежего хлеба маслом, положила сверху кусочек красной рыбы. Рецепторы выхватил запахи и я начала жадно есть бутерброд. Жадно и с удовольствием.
– Василиса Борисовна, вы... как себя чувствуете?
– Вроде ничего, – жуя, ответила.
– А коньяк где?
– Не знаю. Вроде Влада его убирала. Не помню, – спокойно произнесла.
Кофемашина закончила готовить напиток и Маша поставил передо мной на стол полную чашку. Я добавила сахара, помешала ложечкой и, пользуясь тем, что обоняние сейчас у меня явно обострено, с наслаждением и долго вдыхала аромат кофе. А потом вернулась к бутерброду.
В общем, влезло в меня их целых три, ещё один с рыбой и третий с сыром и колбасой.
Маша так и стояла на кухне, помешивая что-то в сковороде и поглядывая на меня. Домработница от меня была в шоке. Ещё бы, ещё вчера утром я наотрез от всего отказывалась, Маша чуть ли не в прямом смысле запихивала в меня еду. И я, кстати, довольно сильно похудела. Пока мылась, заметила.
Миша не любил меня худую. Не нравилось ему, когда торчали кости. Я старалась держать себя в форме, чтобы было за что подержаться, ну и чтоб ничего лишнего не висело. Даже не для Миши, а для себя. Мне безумно нравилось ловить на себе восхищенные взгляды мужа. Ну и других мужчин, чего греха таить. Быть красивой и желанной – это приятно.
– Ильдар где? – спросила я, отряхивая руки.
– У себя.
– Передай ему, пожалуйста, чтобы в пять часов был готов, мне надо уехать.
– Куда?
– По делам.
Маша не без удивления кивнула.
А я почувствовала похожее на вчерашнее раздражение. Сегодня Маша не улыбалась, но мне совсем не нравилось, что она лезла, куда не просят. Раньше такого я просто не замечала. Хотя, может человек переживал и волновался за меня, все же два года она с нами и претензий к ней никогда не было, ни у меня, ни у Миши.
Чтобы как-то убить время, я вернулась к себе и устроила ревизию шкафа. Большинство вещей сидели как на вырост, все-таки я прилично похудела. Хорошо, что сейчас в моде вещи оверсайз, так почти все на мне и смотрелось.
