– Дуб хорош для топки после четырёх лет сушки, вот тогда это дрова, без копоти горят, что уголь в домне. Китайцы тут в старые времена серебро и золото плавили на дубовых дровах.
– И золото в горах есть?
– Да всего тут хватает, умей только взять.
– А вы находили такие жилы? В техникуме нам говорили, что нередки случаи, когда лесники находили крупные месторождения.
– Да как-то не обращал внимания, пусть геологи этим занимаются, мне браконьеров хватало. – Пётр Иванович наколол от здоровых кедровых чурок ровные пластины – заготовки для ульев и рамок, выбирая смолистую часть древесины у комля, которая долго служит.
Между делом и разговорами к концу дня дрова оказались сложены в штабелях. Сергей отказался зайти в дом попить чаю и, надев на разгорячённое тело шинель, зашагал к конторе лесхоза посмотреть график дежурства инженерно-технических работников и лесников на весенний пожароопасный период.
Недалеко от усадьбы лесхоза, на увале пологой сопки у кромки леса красиво смотрелся кряжистый небольшой дом, из тесанного вручную кедра в ласточкин хвост, с резными наличниками на оконцах и по фронтону.
За домом поблёскивала в лучах предвечернего солнца набухшая от весеннего сока дубрава вперемешку с белыми берёзами и клёнами распадка ключа Подколзина. Правее виднелись сопки долины Тадуши. Просыпалась тайга, играя весенними оттенками зелени, тёмных склонов и бездонного неба.
Большой огород был загорожен. К вбитым в землю трубам в рост человека толстой проволокой крепились лиственничные жерди, очищенные от коры, к ним стоя был прибит ошкуренный и выгоревший на солнце двухметровый горбыль, с подтёками засохшей смолы.
За оградой виднелись кусты жимолости и смородины, на колышках красовались два улика с пчёлами под самодельными конусообразными крышками.
Всё здесь было сделано своими руками и дышало долголетием и основательностью. У калитки могучий старик богатырского телосложения, словно из былины о русском Илье Муромце, работал легко, словно играя, небольшим плотницким топором. Рядом с ним высилась куча метровых берёзовых чурок.
За зиму, что прожил Сергей в посёлке, идя на работу и возвращаясь, он проходил мимо дома старовера Мурачёва, здоровался, вёл беседы – и душевные, и по работе, всё больше с ним сближаясь. К тому же Сергей приносил ему наряд-задание: лесничество имело план по заготовке веников из берёзы и дуба для общественной бани, мётел для коммунального хозяйства, топорищ для магазинов и кайловищ для геологов и горняков. К дому Мурачёва из леса подвозили тележку напиленных берёзовых чурок, и он из них делал товар. Сергей принимал работу, а старику только оставалось сходить в бухгалтерию за деньгами.
– Доброго вам здоровьица, Семён Степанович, – поприветствовал Сергей, подходя к богатырю и протягивая ладонь для рукопожатия.
– Храни тебя Бог, – ответил спокойным голосом могучий старик. Сергей почувствовал доброту пожатия и увидел, что его довольно крепкая ладонь – как у подростка по сравнению с ладонью старовера. Из-под непродуваемой брезентовой куртки выглядывала старенькая тёплая фланелевая рубашка с расстёгнутой верхней пуговкой у ворота на сильной короткой шее.
– Вижу, колку берёзовых дров чередуете с изготовлением товаров широкого потребления? – Сергей, не то спрашивая, не то утверждая, удивляясь его силе, с улыбкой и как бы нараспев ввернул казённые словечки, словно прочитал вслух наряд на выполнение работ. – В этом и заключается ваш отдых? В перемене дел? Да чтоб не перегреться? Да не переутомиться от однообразия? – Слегка наклонив голову, он любовался богатырём, удивляясь его силе.
