Машина подъехала к сопке, небольшой пожар расползался по южному склону на самой окраине посёлка лесозаготовителей Кенцухе.
Лесники, надев двухведёрные ранцевые опрыскиватели на плечи, охотничьим шагом, серпантином сворачивая то влево, то вправо, стали подниматься вверх, придерживаясь за тонкие стволы дубов и кусты.
Вспыхивая, горели молодые пятилетние кедры, набухали от огня, шипели лианы лимонника и винограда, пламя лизало стволы берёз. Тлели, рассыпая по ветру искры, трухлявые пни. Лесники пошли друг за другом с подветренной стороны вдоль кромки огня, чтобы не задохнуться в дыму, сбивая пламя тонкой струёй воды и затаптывая сапогами шипящие от воды остатки языков пламени на сухих полусопревших ветках на земле.
Выше по склону огонь пытался вырваться из медленно сжимавшегося вокруг него кольца и, возможно, убежал бы в сопки, если бы не подоспели геологи и ученики. Наломав берёзовых веток, они помогли забить пламя.
Сергей заметил, что в стороне от пожара сидит на корточках мальчик лет десяти, подошёл к нему.
– Ты не видел, кто поджёг траву?
– А что? Я поджёг.
– Зачем же ты это сделал?
– А зачем папку в тюрьму посадили?
– Ну, и кому ты мстишь? Вот этим маленьким кедрам? – Сергей присел рядом с мальчуганом и показал на зелёный саженец. – Вот он такой же по возрасту, как и ты, и он ничего тебе сказать не может. А вон те, что сгорели в огне, кедры видишь? – за кромкой ещё дымящихся сухих веток виднелся рядок почерневших тонюсеньких стволиков кедра с обгоревшей хвоей. – Что они тебе плохого сделали? Вон сколько сгорело! А если бы выросли они, стали бы большими деревьями, ты бы орехи рядом с домом собирал, грибы, виноград, и птицы кедровки прилетали, и белочки жили, и ты бы любовался ими… А ты знаешь, что тех, кто лес поджигает, наказывают?
Мальчишка, вытирая от слёз глаза, мотнул головой и протянул хлюпающим голоском:
– Нет…
– Я обязан сейчас взять тебя за руку и отвести к маме.
– Мама на работе, дома нет никого.
– Значит, отвезти в милицию и на маму составить протокол, её оштрафуют. Ты этого хотел?
– Нет.
– Будешь поджигать ещё лес?
– Нет.
– Давай так и договоримся. Беги-ка ты домой, пока от дыма не угорел, и никому не говори, что поджёг, а то участковый милиционер узнает от соседей, что ты виноват, и мамку накажут. Тропу видишь, что вниз ведёт?
– Мы с мамкой под сопкой живём, знаю тут всё.
Мальчишка поднялся, понуро побежал к дому крутой тропой.
Сергею стало жалко мальчугана, его мать и отца, и он принял решение его отпустить. На склоне дубового леса, где горела листва, саженцев кедра пропало не больше десятка. «Ущерб незначительный, – прикинул Сергей, – успели вовремя».
Пожарная машина вернулась в лесхоз. Лесники потянулись в беседку перекусить, а Сергей направился в контору лесничества.
К пяти часам комсомольцы собрались в Красном уголке – просторной комнате с видом на лужайку, беседку и гараж. За длинным столом, покрытым ярко-вишнёвой бархатной скатертью, Аня Титова шёпотом читала секретарю партийной организации лесхоза Каменному повестку дня.
Сергей отметил, что у Анны новая причёска, что светло-каштановые волосы – с золотистым оттенком, что импортная кофточка ей идёт и облегает стройную фигуру.
В углу у окна на высокой тумбочке, так же накрытой вишнёвым бархатом, стоял маленький чёрный лакированный бюст Ленина и воткнутое в подставку Переходящее Красное знамя Кавалеровского района, завоёванное лесхозом в социалистическом соревновании среди промышленных предприятий по показателям цеха ширпотреба.
