Все время разговора Магнус поглядывал на сына с озорной искоркой в глазах. Он обсуждал дела медленно и обстоятельно, хотя будто без особого интереса. Соран в глубине души даже удивился, зачем тогда отец затеял это сейчас. Однако вскоре все разъяснилось.
– Я так понимаю, что ты выбрал для себя невесту, – вдруг без обиняков произнес Магнус, когда последний документ лег обратно в свою стопку.
Король вздрогнул и уставился на отца.
– Я долго живу на свете и давно уже научился видеть очевидное, – подмигнул ему тот.
Соран усмехнулся и как-то обмяк в кресле.
– Она необыкновенная, и не потому что ведунья. Просто… другой такой точно нет.
Слова давались ему с трудом, он будто боялся произнести вслух то, о чем страстно желал. Казалось, так он отнимет у себя ту слабую надежду, которая еле теплилась внутри.
– А она знает? – улыбнулся Магнус.
– Возможно… скорее всего, – замялся монарх.
– Нет, ты не понял. Она от тебя слышала, что ты к ней испытываешь?
Соран подобрался и твердо посмотрел в глаза отца.
– Нет.
– Ну, и зря, – пожал плечами тот. – Кем бы она ни была, прежде всего, она женщина, а значит, ей важно услышать четко и ясно, как обстоят дела. Поверь, твоя мать может надумать себе столько всего, если я вдруг забуду ей что-то рассказать.
Магнус следил за реакцией сына с улыбкой. Он понимал, насколько сложно признаться любимой в своих чувствах, но вместе с тем благодаря опыту семейной жизни знал, что недомолвки разрушают любые отношения, даже те, которые только начали зарождаться.
– Хорошо, – вдруг встрепенулся Соран. – Я ей признаюсь и позову замуж. Допустим, – голос его дрогнул, – она согласится. Как тебе такая невестка и ведунья на престоле королевства? Ты нас благословишь?
Хозяин замка встал со своего места, обошел стол и подошел к окну, за которым простиралась белая равнина до самого леса.
– Говорят, что ведьмам нельзя править, – спокойно заговорил он, не поворачиваясь к сыну, – власть и внутренняя сила, мол, развратят их. Я же думаю, что власть отравит только того, кто страстно ее желает, для кого она цель всей жизни. И не важно, будет ли этот человек принцем, ведьмой или простым крестьянином.
Он обернулся и встал спиной к окну.
– Если ваша любовь взаимна, и ее достаточно, чтобы выжить при дворе обоим, тогда мы с твоей матерью будет только счастливы за вас.
Магнус тепло улыбнулся. Соран же выдохнул, быстро встал и крепко обнял отца. Ответа не требовалось. Тот верно прочитал его сердце и поддержал именно так, как было нужно, за что монарх был безмерно ему благодарен. Талия давно заполонила все его естество, и без нее своей жизни он дальше не представлял.
На первом же этаже в светлой гостиной происходил совсем другой разговор между ведуньей и королевой-матерью. Поначалу после ухода мужчин девушка держалась несколько скованно, не представляя, о чем можно говорить, а о чем нет. Хозяйка села поближе к окну с вязанием и предложила гостье кресло рядом.
– Как давно вы не были дома?
Талия вздрогнула от прямого вопроса, стараясь быстро сообразить, о каком доме толкует королева.
– Кажется, что вечность, – тихо ответила она, так и не решив, где же такое место находится.
– И, видимо, не занимались своим ремеслом столько же?
Верана подняла голову и столкнулась с абсолютно растерянным взглядом ведуньи.
– О, прошу прощения, – быстро произнесла она, – я совершенно не хотела лезть в дела меня не касающиеся.
