– Ты, этсамое, в порядке? – заботливо поинтересовался Серый.
Галя кивнула.
– Да заткнись ты уже, – Серый прикрикнул на Ленку, та моментально замолчала и уставилась на мужа круглыми испуганными глазами.
– Лен, не переживай, пожалуйста, праздник удался, – сказала Галя в попытке успокоить сестру. – Какой нормальный праздник без драки?
Ленка осторожно хихикнула.
– Ты, этсамое, родакам только не говори. – попросил Серый. – Папаша ваш и так на меня зуб точит.
– Не буду.
– Ты не думай, Михалыч хороший мужик, ну, этсамое, не умеет с девками. Он мой друг проверенный и, это, начальник, ну, по службе, – пояснил Серый. – Большой начальник, очень.
– То есть ты автомобилистов на дорогах грабишь и этому своему большому начальнику заносишь? – ехидно поинтересовалась Галя.
– Ты, этсамое, неправильно понимаешь патрульную службу, – Серый изобразил оскорблённую невинность.
– Ну, да! А то я вашу патрульную службу в действии не видела!
– Ты, этсамое, вот сейчас замолчи лучше, служба – это служба. Оно святое.
– Ладно, забей. – Галя махнула рукой. Толку ему сейчас объяснять, что хорошо, а что плохо, если ей самой легче денег им в руки сунуть, чем дожидаться, пока они этот штраф тебе оформят. Да и пасутся они сейчас не на мелочёвке типа превышения скорости, с этим и камеры прекрасно справляются, у них охота на двойную сплошную, пьянство за рулём и наркоманию. – Выходит, ты из-за меня готов был старшему по званию навалять?
– А то! Ты ж моя эта, как её? Неважно! Сестра моей жены, этсамое, вот. – При этих словах Серого Ленка приникла к нему со светящимися глазами, он обнял её и выглядел совершенно довольным произведенным эффектом.
– Свояченица, – подсказала ему Ленка.
– Точно! – Серый хлопнул себя по лбу. – Свояченица от слова «своя». А русские, этсамое, своих не бросают! Слыхала? Я, вот что, я ему твой телефон дам, пусть извинится, – обрадовал он Галю.
– Не вздумай! – испуганно вскрикнула она.
– Я как лучше хотел, – Серый почесал бритый затылок, – ведь надо ж, этсамое, с тобой что-то делать.
– Что со мной надо делать? – не поняла Галя.
– Замуж выдавать как-то, раз, этсамое, у тебя самой никак не получается. Кто как не родные тебе помогут? Свои?
– Так ты меня взялся замуж пристроить, ах, ты ж мой золотой. – Галя обняла Серого и чмокнула его в щёку. – Спасибо тебе, но я сама как-нибудь.
– Чего ты сама? Много ты, этсамое, понимаешь! Тебе скоро уже рожать поздно будет, а бабы без детей, этсамое, головой едут. Баба должна рожать – это её назначение. Продлевать, этсамое, род и всё такое. Без этого мы все вымрем как мамонты.
– Согласна, – Галя решила не спорить. Она ж не телевизор, чтоб такого как Серый в чём-то убедить. Да и не рассказывать же ему, что с рожанием у некоторых, похоже, дело совсем тухлое.
Галя одно время подумывала родить ребятёныша, чтоб вот, как Серый говорит, головой не поехать. Тут он прав, материнский инстинкт берёт своё. А куда деваться? Даже если ты совсем не первородный и не первобытный, всё равно в пра-пра-пра-… родне твоего сложноорганизованного носителя были какие-нибудь мартышки. Человек, как и любое существо на планете, нацелен на продолжение рода и, если в детородном периоде самке человека не удаётся эту функцию осуществить, то гормон может ударить ей по башке. Правда, самка самке рознь. Некоторые высокоорганизованные самки плевали на этот гормон с высокой колокольни, никакого предменструального синдрома не испытывают и в климакс по потолку не бегают. Галя подозревала, что это зависит как раз от первобытности персонажа. Если сознание девицы в прежней жизни сидело в кошечке, а потом в человеческую самку вдруг поместилось, то скорее всего девица эта своей голове не хозяйка, впрочем, как и остальным частям тела, и может головой поехать от малейшего отклонения в природной программе.
