Потом она передала документы судье.
Алекс снова заволновался, мельком глянул на дядю – тот сидел, опустив голову, скрестив руки и положив локти на колени. «Переживает, гад! Сестру оболгал, а она ему ответить не может, потому что ее нет на свете…». Его затошнило от напряжения. «Он одумается, обязательно одумается, еще будет переживать, что начал этот безумный судебный процесс!»
В это время судья дала слово ответчику.
Алекс встал, понял, что без подсказки говорить не сможет – забыл все слова напрочь. Хорошо, что теща вручила ему текст с его возражениями. Сейчас он был ей благодарен. Он посмотрел на бумагу и… ничего не увидел. Буквы расплывались перед глазами. Он нечаянно вспомнил о предупреждении судьи в самом начале заседания о гражданской ответственности за лжесвидетельствование, и ему стало совсем плохо.
Он попытался сказать своими словами – в конце концов, он не преступник! Вышло сбивчиво, отрывочно, он скакал с одного события на другое, вставлял свои мысли без всякой логики. Среди прочего он попытался объяснить, что Лютаев не был великим писателем и никаких больших гонораров не получал.
– Ответчик, есть ли у вас доказательства того, о чем вы только что оповестили суд?
– Нет, уважаемый суд.
Красный как спелый помидор он сел на стул, совершенно убитый и опустошенный.
Через некоторое время судья снова начала нудно перечислять исковые требования, Алекс уже ничего не слышал. Только герб России пестрел перед глазами, и удар молоточка как символ незыблемости правосудия напомнил ему о том, где он находится.
8. Виски под пиццу
Домой ехали молча. Алекс при выходе из зала процедил сквозь зубы:
– Отложено… из-за необходимости предоставления дополнительных доказательств…
Кнопка пыталась было что-то выпытать у мужа, но он стиснул зубы и не издал в ответ ни звука.
Дома уже ждала Бронислава Юрьевна. Она сидела в любимом кресле как желанная гостья, Кнопка пошла переодеваться, Алекс ушел в ванную комнату.
Когда Кнопка вернулась в гостиную, мама что-то зашептала ей.
– Подожди, мам. Сама ничего не поняла, кроме того, что ничего не решилось.
В комнате стало темно. За окном собиралась первая в этом году гроза.
Через несколько минут в комнату вошел хозяин дома. Он был свеж и бодр – просто магия какая-то!
– Ну что? Разбор полетов? – как ни в чем ни бывало начал он, присаживаясь на диван, рядом с женой.
– А я минут десять назад пиццу заказала, – торжественно провозгласила теща.
– Какую пиццу? – спросила Кнопка.
– Любимую Алекса, – Бронислава Юрьевна явно хотела угодить зятю, – «Сицилию».
– Сегодня нужно было «Дьяволо» заказать – под настроение!
Он глянул в окно. Крупные капли дождя забарабанили по стеклу. Где-то вдалеке громыхал гром.
– Леля, у вас есть крепкие напитки? – спокойно спросила мама.
Кнопка вопросительно посмотрела на мать.
– Давай-давай! Сейчас надо.
– Может, пиццу дождемся? – засомневалась дочь в маминых намерениях.
– Нет, прямо сейчас… И включи свет. Что мы впотьмах сидим?
Кнопка убежала в кухню.
– А вы прекрасный психолог, Бронислава Юрьевна! – похвалил ее зять.
«Вот откуда она знает, что мне так хреново? – думал он про себя. – Наверное, плохо играю. Ай да теща! Просекла!»
– «… И опыт сын ошибок трудных…» – процитировала теща.
Настроение у Алекса было наигранно жизнерадостным, на самом деле он был на грани нервного срыва.
Кнопка принесла тарелочку с нарезанным сыром и бутылку колы и поставила все на низкий столик перед диваном. Потом вытащила из бара бутылку виски и три стакана. Алекс тут же принялся разливать напиток.
