Я ответила вымученной улыбкой.
- Селенира, - чуть качнул головой Шарон, - не распугивай возможных женихов.
- Нужны они мне, - так же тихо ответила я. – Век бы не видела.
Мои спутники многозначительно переглянулись, но промолчали.
- Ах, ронара, какое горе, какое горе! – к нам с уверенностью танка приближалась невысокая пышнотелая матрона, ведущая за руку молодого человека, хилого и болезненного на вид.
Оба они были облачены в наряды коричневых цветов. Одежда немарких цветов, в такой можно появиться дома, проехать в карете на длительные расстояния, но не красоваться на императорском приеме. Значит, если я правильно помнила лекцию Кладиры, незнакомцы принадлежали к не особо богатым и совсем не влиятельным низам аристократии. Какие-нибудь безземельные бароны, наверное.
- Баронесса Гарийская, - так же мягко, как и в первый раз, улыбнулась Кладира, мгновенно беря управление разговором на себя, - мы благодарим вас за ваше сочувствие нашему семейному горю. Вы представите нам своего спутника?
Баронесса чуть поморщилась и сразу же расплылась в угодливой улыбке:
- Мой старший сын Гордон, ронары. Умный мальчик, старательный, добрый.
«Как скотину расхваливает», - подумала я, без стеснения разглядывая «мальчика».
16. Глава 16
Не поцеловали — приложились.
Не проговорили — продохнули.
Может быть — Вы на земле не жили,
Может быть — висел лишь плащ на стуле...
Руку на сердце кладу — не бьется.
Так легко без счастья, без страданья!
— Так прошло — что у людей зовется —
На миру — любовное свиданье.
Марина Цветаева. «Не поцеловали, приложились»
Высокий, худой, с длинным желтоватым лицом и тщательно прилизанными редкими волосами, Гордон смотрел на мир обреченно, словно уже произнес слова брачной клятвы и отсчитывал про себя оставшиеся часы. Он, похоже, привык беспрекословно повиноваться матери и теперь не делал ни малейшей попытки хоть как-то изменить ситуацию. Жениться, так жениться. Какая разница. «Что воля, что неволя – все равно»[1], - вспомнила я слова из старого детского фильма. Что ж там, в семье, за ситуация такая плачевная, если баронесса не боится своего ребенка на верную гибель отправлять?
- Рады знакомству, ронар, - пока я размышляла, Кладира продолжала общаться с семейством Гарийских, - надеемся увидеть вас у себя завтра вечером.
Судя по всему, на этой фразе общение заканчивалось, потому что баронесса, тщетно скрывая недовольство, вместе со своим сыном отправилась куда-то вглубь зала.
- Завтра? – негромко уточнил Шарон. – Не рано ли?
- Первый визит еще ничего не значит, - ответила чуть задумчиво Кладира. - Селенира, ты не передумала насчет танцев?
- Нет, - качнула я головой. О танцах мы договорились еще вчера: не зная элементарных движений, я должна была твердить всем, что из-за траура отказываюсь выходить на танцпол, - не сегодня точно.
Мажордом объявил появление в зале императора с детьми, и мы прервали общение. Стояла наша троица не особо близко к трону, потому и видно было далеко не все.
Среднего роста, чуть полноватый, император Иридий оказался мужчиной симпатичным и харизматичным. Правильные тонкие черты лица, модная прическа, придерживаемая золотой тиарой, идеально сидящий наряд, умение держать себя на публике – все это, несомненно, привлекало к нему внимание.
