Эльфийка оказалась невысокой хрупкой красавицей с тонкими чертами лица, густыми белоснежными волосами, прямым носиком, пухлыми губками и небольшими синими глазами. Наряженная в небесно-голубое платье, она смотрелась этакой фарфоровой куклой, случайно забытой на каминной полке. Ее муж во всем был полной противоположностью супруге: выше Шарона, широкий в плечах, практически лысый, с грубыми чертами лица и проницательными черными глазами, красовавшийся в коричневом фраке, брюках и туфлях в тон, он выглядел, как солдат, нечаянно забредший в герцогский дворец. Судя по округлившемуся животу Латараниэли, супруги скоро ожидали потомство, и я, со своим живым воображением, боялась даже представить себе, на кого будет похоже дитя.
Глядя на супругов, я отмечала про себя, что они, даже сидя за столом и старательно поглощая приготовленный поваром обед, казались связанными одной нитью. Родственные души. Да, эта «родственность» ощущалась во всем: в жестах, взглядах, легких полуулыбках, которыми эти двое изредка обменивались. Передо мной как будто сидели две разделенные половинки единого целого.
«Они хотя бы иногда ссорятся? – мелькнула не совсем уместная мысль. – Или так и живут все время, словно у них длительный медовый месяц?»
Да, я могла признаться сама себе, что завидовала этой идеальной паре и отчаянно хотела таких же легких, невесомых отношений. Хотела, но понимала, что не получу. С артарами не принято связывать свою жизнь. Местные сословные предрассудки готовы были разрушить мою судьбу. С другой стороны, зачем мне рядом «душа», постоянно думающая о прежней владелице этого тела?
Разговор лился неспешной рекой. Кладира и Латараниэль сплетничали, обсуждали современную моду, противопоставляя ее традиционной эльфийской. Шарон и Дортун, вампир, обменивались мнениями насчет политической обстановки в мире. Одна я сидела молча и старательно впитывала услышанное.
- Когда вы планируете сделать выбор, ронара? – повернулась ко мне с любопытством в глазах эльфийка.
- Пока точно не скажу. Я еще недостаточно знакома со всеми тремя… - я не договорила: в коридоре раздался шум. В закрытые двери обеденного зала стали ломиться.
- Что там происходит? – нахмурился, приподнимаясь с места, Шарон.
- Похоже, кто-то желает к нам присоединиться, - задумчиво крутя сервировочный нож между пальцами, заметил Дортун.
24. Глава 24
Не любила, но плакала. Нет, не любила, но все же
Лишь тебе указала в тени обожаемый лик.
Было все в нашем сне на любовь не похоже:
Ни причин, ни улик.
Только нам этот образ кивнул из вечернего зала,
Только мы — ты и я — принесли ему жалобный стих.
Обожания нить нас сильнее связала,
Чем влюбленность — других.
Марина Цветаева. «Кроме любви»
Нож вампиру не пригодился: не успел Шарон дойти до двери, как ее все же вынесли чьи-то тела. Хотя почему чьи-то. Я прекрасно знала ввалившихся в комнату и нескольких слуг, и аратара, и никара. Пушок, отъевшийся на дармовых герцогских харчах, сейчас все больше приобретал сходство с небольшим шариком, смешно перебиравшим всеми четырьмя лапками.
- Что случилось? – сдвинул брови Шарон.
- Простите, ронары, - покаянно вздохнул Лоран, - мы все пытались его остановить…
- Остановить никара? – уточнил вампир, наблюдая, как Пушок с разбега прыгает ко мне на колени и начинает требовательно урчать, не обращая внимания на народ вокруг. – Это невозможно. Похоже, он соскучился по своей хозяйке.
