– Проблема заключается в том, – продолжил герцог после легкой заминки, – что в королевстве Корнваллис у королей всегда имелись дети мужского пола, и никогда женщина не претендовала на корону. И этот час пришел. Мужское право традиции против женского права первородства.
– Но Камбер Беркли, который, я так понимаю, может претендовать на корону, – граф Хантли удрученно покачал головой, – он же… он же…
– В точку. – Пемброк Ллевеллин тяжело опустился в кресло. – Камбер Беркли – сумасшедший. Он старший из детей Аэроннуэн, и он – сумасшедший. По дороге сюда я сделал изрядный крюк, чтобы еще раз убедиться в этом собственными глазами. Моего племянника кормят с ложки, он ходит под себя, а на ночь его цепями приковывают к кровати. Он даже не почти мертв, он уже мертв. Рутвен, Рич, простите за прямоту.
– Постойте… – Фульк Гленгорм набрал в грудь воздуха и выдохнул: – А как же… – он запнулся. – А как же Бремя Власти? У Роберта III есть Бремя?.. Ведь только обладатель Бремени может стать подлинным королем Корнваллиса! И только истинный король может взять его в свои руки!
Бланка придвинулась к своей подруге.
– Леа, а что такое Бремя Власти?
– Понятия не имею. – Алиенора пожала плечами. – Какой-то древний артефакт, что-то вроде скипетра, что ли. Я плохо слушала уроки Миртена. Он всегда на меня сердился.
Ллевеллин покачал головой.
– Неизвестно. Бремя Власти давно никто не видел. Роберт II знал, что у него не может быть детей, и уже давно передал его Эвану Когару. А потом Бремя пропало. Может быть, Эван взял его с собой за Гриммельнский Вал и Бремя сгинуло вместе с ним? А может, и не взял. Если оно у Роберта III Даннидира… Тогда не знаю…
Молчание вновь повисло над столом.
– Рутвен! Рутвен Беркли! – Герцог хлопнул ладонью по столу. – Ты слышал все сказанное? Тебе решать. После Камбера ты старший в семье.
Граф Хартворд сидел, опершись об стол обеими руками и глядя в точку перед собой. Подняв голову, он обвел взглядом всех собравшихся.
– Война или мир, – задумчиво произнес он. – Мир, когда все будут показывать пальцами в спину Рутвена Беркли, у которого безнаказанно отобрали наследство. Или война, когда все будут винить меня в начале кровопролития. Мир или война.
Он тяжело поднялся со скамьи.
– Мы должны решить все до отъезда в Лонхенбург. Я должен решить. А сейчас, господа, самое время смыть с себя дорожную пыль. Через два часа я жду всех к вечерней трапезе, во время которой мы не будем говорить о делах.
– Дядя, братья, – граф сделал небольшой поклон и вышел из залы.
– С ума сойти, – прошептала Алиенора. – Бланка, ты поняла? Я – наследная принцесса.
Бланка пожала плечами.
– Даже уж и не знаю, что сказать. Это же банка с пауками. Может, все же лучше остаться просто графиней Хартворд? – Она потянула Алиенору за рукав. – Пошли. А то, не ровен час, заметят нас, когда все выходить будут, и получит тогда наша принцесса хорошую головомойку.
Переглянувшись, девушки одновременно хмыкнули и, стараясь не шуметь, выбрались в коридор.
Глава 5. Дверца открывается
Весь остаток дня после того, как мастер Гербер выгнал его с кухни, Джош просидел в своем потайном убежище, почесывая голову и пытаясь найти хоть какую-то логику в последних событиях. Уже наступила ночь, когда в каморку наведался Гуго, принявшийся взахлеб рассказывать о празднике в замке.
– Господи, в жизни столько жратвы не видел! Павлины, лебеди жареные, откуда только их привезли! Вот, кстати, я принес тебе пару кусков, но не лебедя, лебеди наперечет, оленины с хлебом. И еще вина. Настоящего вина из Бургин Маре, не какой-нибудь дешевой бражки. А на балконе там музыканты играют, и как играют! Их, говорят, его высочество Ллевеллин с собой привез. Это тебе не дудки слушать в таверне у Фло.
