Размышляя о прелестях жизни в маленьком городке, коих Арина насчитала две – свежий воздух и размеренный ритм, она свернула в небольшое кофе, над которым переливалась разноцветная реклама в виде нотных знаков. Одни знаки появлялись и тут же исчезали, их сменяли следующие. Из-за этой круговерти Арина так и не поняла, как кафе называется. То ли «До-ре-ми», то ли «Фа-соль». Она встала в небольшую очередь у прилавка, высматривая по рекламным плакатам, что ей могут предложить. Салаты, бутерброды. Это все не то. Она возьмет пирожные. Да, да. Вот эти аппетитные эклеры с заварным кремом. И большую чашку кофе. Она давно не сидела вот так, в приятной прохладе светлого зала и не пила кофе с пирожными. Вот оно – первое преимущество свободной жизни. Арина улыбнулась своим мыслям.
Очередь двигалась быстро. У самого прилавка Арина взяла маленький поднос и поставила на него тарелочку для эклера. Наконец молодой человек за прилавком отпустил стоящего перед Ариной толстяка и повернулся к ней.
– Слушаю вас!
Арина помедлила, размышляя, какой же кофе все-таки предпочесть. Капучино? Или что-нибудь без взбитых сливок? Зачем ей нужны эти лишние калории? Значит, американо или латте? Или все-таки кофе по-венски? Молодой человек терпеливо ждал, не отводя глаз от лица Арины. Вдруг из-за ее спины протянулась мужская рука. Блестящими щипчиками мужчина подхватил с блюда последний эклер и переместил на тарелку, стоящую на его подносе. Арина застыла. Мечта о вкусном эклере с горячим кофе рушилась на глазах. Она обернулась. На нее смотрели серые глаза. Арина почувствовала, что к горлу подступают рыдания, и отвернулась.
Никого из членов своей группы в кафе, которые попадались по дороге, Игорь не нашел, и это испортило ему настроение окончательно.
«Ты плохой организатор! – безапелляционно заявил нахальный внутренний голос. – Мало того, что ты упустил повариху, ты еще и не способен наладить дисциплину во вверенном тебе коллективе».
Игорь зашел в очередное кафе, оглядел людей, сидящих за столиками, не увидел ни одного знакомого лица и вышел.
«Да, – согласился он, – я скверный организатор. Мне легче работать с бумагами, черепками и амфорами, чем с людьми. Черепки и амфоры, по крайней мере, не лезут со своим мнением, когда их не просят, и не отстаивают его до последнего, у них не болеют дети, не бывает плохого настроения, они никогда не ленятся, не отлынивают от работы и не заменяют один тип спектрографа другим. Ну и что? Почему сегодня каждый обязательно должен быть хорошим организатором? Я, между прочим, ученый. Археолог. Я учился именно этому. Если бы я хотел быть организатором, я пошел бы на факультет менеджмента, а не археологии».
«Ну, если честно, то и археолог ты не очень, – не отставал внутренний голос. – Ты чиновник. Твой отец сделал замечательное открытие. А где в этот момент был ты? Он расшифровывал рукопись великого царя Сабиума. Он верил в успех. А ты только посмеивался и говорил, что вавилонские рукописи, датированные девятнадцатым веком до нашей эры, да еще и написанные на аккадском языке, не могут представлять никакого научного интереса. Где была твоя научная интуиция? Твое чутье исследователя? Ты променял их на бумажную работу в своем департаменте. Так что не говори, что ты археолог».
Игорь отмахнулся от внутреннего нахала. Много он понимает! Между прочим, когда отец приглашал его вместе заняться этой рукописью, он тоже не гулял и не прохлаждался. Игорь занимался раскопками укреплений Белого города и нашел белокаменную кладку основания крепостной стены прямо в центре столицы. И теперь стена будет отреставрирована и станет частью экспозиции музея Москвы под открытым небом. Конечно, это не сравнить с открытием отца, но он тоже делает свое дело и старается делать его хорошо.
