— Достанет он документы, а дальше что?
— Дальше? Дальше вы получите своё наследство. Поместье Мэйса достаточно просторное, чтобы скрыть там дракона.
— Уголька? — мило улыбнулась и с какой-то нежностью посмотрела на саквояж, из которого дым валил. Он ходил ходуном и трясся. Понятное дело, что дракончику не нравилась такая переноска. — Он тоже, наверное, есть хочет.
— За мясом я схожу сам, не нужно Патрику знать лишнее.
— Не доверяете? — прищурилась и впилась взглядом в мужчину.
— Не хочу, чтобы у близких мне людей были проблемы. Так что придётся дракону побыть в саквояже.
Из саквояжа снова пыхнуло, а дракончик начал возмущённо пищать, требуя то ли свободы, то ли еды, то ли того и другого, да побольше.
— А! Вот и Саймон. Только вы молчите, говорить буду я.
Угу, промолчи, вдруг за умную сойдёшь? Я так и поняла.
— Саквояж мы пока уберём… Да, завидной вы невестой станете! Саймон стрясёт с меня за такое дело побольше звонких франтов. У него всегда была коммерческая жилка.
— Завидной? Я что же теперь до неприличия богата? Если так, то я всё вам верну, возмещу всё расходу.
— Состояние Мэйса оценивалось почти в полтора миллиона франтов.
— Полтора миллиона?! — у меня глаза квадратными стали. — Это же… Даже в моём мире это довольно крупная сумма. За такое, наверное, и убить могут?
— Вы об этом не думайте. Этих денег у вас ещё нет. А когда получите… Там другие проблемы начнутся.
— Надеюсь, вы меня не бросите с ними наедине?
— О, нет, — доктор Гибсон улыбнулся. — Я настоящий джентльмен!
5. Первый полет, или рожденный пыхать парить не может
Флигель стоял чуть поодаль. Мне его отдали целиком и полностью, точнее, нам. На самом деле это был полноценный одноэтажный дом с тремя комнатами. Выбор был прост: слугам было запрещено туда заходить в ближайшие пару дней, а вот Уголёк получил долгожданную свободу. Расхаживая по просторным комнатам, которые не были утыканы таким количеством мебели, как комнаты в большом доме, довольно пыхал, сыпал искрами и регулярно тыкался округлой мордой в миску, в котором лежало сырое мясо, нарезанное мелкими кусочками. Я же, вооружившись ведром и старым ковшом, который отыскала в ванной, тихонько сбегала в сад и набрала смеси земли и песка возле раскидистых клумб с красивыми и незнакомыми мне цветами. Вода есть, есть плотная ткань, теперь и ведро почти с песком — к буйству Уголька почти готова. К чему я была не готова, так это к тому, какими способностями обладал этот чертёнок.
Разглядывая простое платье, без корсета, слава богу, я украдкой оглядывалась и вспоминала пузатого, коротконого Саймона, обладателя поистине самых пушистых усов. Мужчина производил впечатление несуразного увальня, на котором тёмно-зелёный пиджак еле сходился. Меряя гостиную доктора Гибсона тонкими, короткими и очень кривыми ногами, он внимательно слушал полуправдивую историю, затем не менее внимательно ознакомился с моим кулоном, который признал настоящим, неподдельным. И… И, ограбив доктора на пузатую бутыль с янтарной жидкостью, прихватил предложенные деньги, откланялся и ушёл. Судя по реакции доктора Гибсона, это было немного… странно. Но Саймон от денег не отказался, а премию в виде дорогого алкоголя признал адекватной.
Теряясь в догадках, сможет ли таинственный рыжеусый Саймон достать мне документы, на которые, слава богу второй раз, не требовалось фото. Бумага с гербовой печатью. Каким образом должны были кулон, саквояж и бумажка без фотографии подтвердить моё право наследство? Загадка!
