– Куда торопиться? Выпьем тёмного пива, насладимся мясным рагу, уважим хозяина, – главный всё так же сидел, не меняя позы и взгляда.
– Благодарю, мы не голодны. И хотелось бы скорее вернуться на корабль, начать погрузку.
– Это ведь тьерра Анастасия де Станья де Оллен Сиянтон де Баренфилд?
"Чего?" – у меня, наверное, глаза выпали и челюсть по полу.
А он уже перевёл свой хищный взгляд на меня. Сиян рефлекторно шагнул так, что я оказалась за его плечом.
– Тьерра – моя жена. Я вообще не понимаю, какое отношение она имеет к нашей сделке.
– Тьерра останется на берегу и будет выплачивать долг, если ты вздумаешь меня обмануть.
– Сделки не будет. Счастливо оставаться.
Капитан взял меня за руку и шагнул к выходу. С той стороны ему кто-то преградил путь.
– Ты здесь простой капитан шхуны, а не герцог, а этот порт – мой, – не сменив даже тона, ответил пират, – я тут решаю, кто выйдет в море и с каким грузом. Ты поведёшь своё корыто к Филии. Девчонка останется здесь. Вернёшься, привезёшь золото, заберёшь свою тьерру живой и невредимой. Если не хватит хоть одного злотого – немного потрёпанной.
Он усмехнулся, обнажив жёлтые зубы.
– Сделки не будет. Моя жена – не портовая шлюха и не разменная монета. Она уходит со мной. Хочешь сделку – будет сделка, но её не тронь.
– А ты не робкого десятка, да, Сиян? Уважаю. Но ничего с собой поделать не могу. Я так решил. Мой груз уже на твоей "Марелле".
– Кстати, рыжуля, – обратился он ко мне, – знаешь, почему она до сих пор "Марелла"? Твоему капитану наша красотка так в душу запала, – он коротко заржал, остальные тихонько поддержали.
"Опять эта Марелла!"
– Моя жена пойдёт со мной. Ты слышишь, Брол? Или я брошу "Мареллу" прямо тут, в порту.
"Ради меня? Целую шхуну? Он сошёл с ума?"
– Бросай, ведь все документы и дарственная на твою лодку у меня, – он протянул руку и из-за портьер ему вынесли Сиянову суму, что срезал Щегол и положили на стол.
Сиян напрягся и неосознанно сжал мою ладонь.
– Ответь, почему я? Между нами никогда не было трений.
– Что ж, отвечу. Я слаб перед женской красотой. Одна попросила, другая пришлась по нраву, – он осклабился.
– Марелла… Что обещала она тебе?
Пират кивнул в мою сторону, осматривая липким взглядом.
– Не отдам, – бросил Сиян и достал шпагу.
От дверей послышался шум драки, в комнату ввалились наш боцман, огромный кок и дед Кудила.
– Солнца вам в окошко, да счастья в ладошки, – сказал последний. – Вот вы где, а мы обыскались! Где наш капитан? Где наша хозяюшка? Тебе же лежать надо в твоём положении, родимая.
"А что со мной?"
Сидящие за столом не пошевелились, наши моряки тоже. Все сверлили друг друга взглядом. Воздух чуть не искрил от напряжения.
– Хорошо, Сиян. Твоя взяла. Но помни – с того света достану, если золото моё не привезёшь. И девчонку твою. А дарственная побудет пока у меня.
Мы убрались из кабака, в котором было всё перевернуто по пути от входа до дверей той комнаты. Двое лежали в отключке, ещё трое стонали, но на них никто не обращал внимания – в зале продолжали пировать за своими столами разномастные компании. Ещё трое наших пили пиво, стоя у барной стойки, пятеро ждали у дверей кабака.
Сиян шёл мрачнее тучи. Позади я, потом команда. Не повернув головы спросил:
– Как узнали, где мы? Ведь нас посыльный от лавки перехватил.
– Дак, пацан прибёг, предупредил. Щеглом назвался. Асе привет передавал.
– Знаешь его? – удивился, что аж прекратил путь.
