– Откуда Вы знаете, что я рисую давно?
«О, черт, надо быть аккуратным в разговоре… Так и откуда же я это знаю?»
– У Вас в квартире все указывает на то, что Вы этим занимаетесь давно, а Ваша подруга сказала, наконец-то Вы поучаствуете в выставке – неожиданно для себя нашелся Архаим.
Ева смутилась и уткнулась взглядом в чашку кофе. «Моя невнимательность не имеет границ, вот зачем я привязалась к нему со своим не доверием, только еще больше буду выглядеть дурочкой».
Архаим заметил, что вызвал бурю самобичевания у Евы и хотел хоть как то сгладить ее последствия.
– Вы стесняетесь своих творений? Наверное, не стоило Вас заставлять так категорично их показывать мне. Давайте я просто отвезу вас домой – сдался Кирилл-Архаим.
При последних словах, Ева взглянула в глаза Кирилла и поняла, что Он это говорил абсолютно искренне, что Он совершенно не хотел Ее подловить и высмеять.
– Нет, я не стесняюсь своих картин, а не выставляюсь, потому что не вижу в этом какой-то необходимости. Я рисую для своего удовлетворения, а не для всеобщего признания. А в этот раз согласилась только из-за Лильки. Но если вы хотите посмотреть, я совершенно не против… Правда-правда. Кстати мы можем уже пойти.
Они вышли из кофейни и направились к тайному входу в галерею. Крутая лестница привела их в залы галереи. Ева сразу же начала рассматривать картины других художников. Архаим тенью ходил за нею, ему нравилось наблюдать за ней, когда она была увлечена. Они зашли в очередной зал, и Ева обернувшись к Кириллу скромно произнесла.
– Вот и мои.
Архаим посмотрел на первое ближайшее к себе полотно и замер. Что это… Это не было пейзажем или полной абстракцией… Это был Его дом… вселенная… всё, цвета, завихрения, это было изображено не так как виделось бы отсюда с Земли. Было полное ощущение, что это видели глазами… Его глазами или возможно глазами Служителей. Тут Он с облегчением вздохнул. Он перевел взгляд на следующее полотно и теперь начал понимать, что не зря девушка вызвала Его интерес, Она и правда была необыкновенная, иначе чем же можно было объяснить то, что было нарисовано на ней. На фоне звездного черного неба два серебристых шара разных размеров и между ними было соединение из извивающихся нитей. Архаим с интересом оглянулся на Еву и увидел, что Она пытается рассматривать свои картины в новом пространстве. Его непреодолимо потянуло к Ней, захотелось заключить в объятия и не отпускать пока эта тяга не отпустит. Пришлось стиснуть зубы и отвести глаза от Евы. Может другие картины успокоят Его, и убедят в Ее относительной нормальности. Но Его надежды были тщетны, на других картинах Он видел то, что видел сам, когда развлекался блужданием по вселенной. И лишь одна картина была неожиданно другой. На ней была нарисована тыквенная семечка, которая лежала на простом сколоченном из досок столе. Он долго заворожено смотрел на нее и не мог понять, чем привлекала эта незыблемая простота и полное нежелание узнавать смысл ее.
– Просто, да? Вы знаете Кирилл, когда я рисовала эту картину, мне казалось, что я сплю… это непередаваемое состояние… спать и не спать – она поджала губы, как будто пожалела что выдала секрет и с опаской просмотрела на Него.
Но ему сейчас не меньше Ее хотелось скрыть свою незащищенность. Ему казалось, что Она знает кто Он.
