Значит будем менять брокерскую контору.
Этим делом я занялся сразу же после Нового Года. Привело оно меня в Bank of America, к одному из совладельцев трассы в Дайтоне. В общем, здесь меня знали, знали состояние моих дел и желали, чтобы я стал их клиентом.
– Значит, Фрэнк, ты наконец решил, что пора доверить нам управление твоим инвестиционным портфелем? – довольно щурясь, скорее констатировал, чем спросил вице-президента Bank of America, мистер Симпсон.
Мы сидели в его кабинете, уставленном жутко дорогой и тяжелой мебелью, в приватной зоне в удобных креслах друг напротив друга. Он вертел в руках сигару. Я курил свои Лаки Страйк. На столике, чуть в стороне, стояли две чашки кофе.
– Вы приглашали, и я пришел, – ответно улыбнулся ему я.
– Ну да, я слышал у Мэррилл Линч неприятности, – показал он, что для него эта информация не являлась секретом. – Хорошо, Фрэнк, я рад, что ты теперь с нами. Я распоряжусь, чтобы юристы начали готовить бумаги. Тебя будет Мэтьюз представлять?
– Да, верно.
– И можешь не переживать, мы выделим тебе одного из наших лучших брокеров. Парень, который за два года из ничего сделал почти сто миллионов долларов заслуживает самого лучшего.
– Вообще-то у меня уже есть брокер, – не хотел я расставаться с Феликсом, я его только выдрессировал и опять что ли все по новой начинать? Нет у меня на это времени. – Феликс Вуд из Мэррилл Линч. Можно как-то устроить, чтобы он теперь работал у вас?
Не ожидав такой странной просьбы, Симпсон сделал вид, что ужасно захотел кофе, и пока делал глоток, обдумывал ее.
– Без проблем, Фрэнк, – наконец, обрадовал он меня.
Снегопад, радующий наше графство вот уже как неделю, увеличил продажи снегоходов. Люди видели как мы с Билли гоняем на наших «арктических котах» по заснеженному городу и возжелали заполучить себе такие же быстроходные и, главное, вездеходные игрушки. И сейчас на улицах Миддлтауна увидеть Arctic Cat стало обыденным делом.
Билли даже родил идею, чтобы и дальше спрос на снегоходы продолжал расти, зима-то еще была в самом разгаре. Он предложил провести гонки на Arctic Cat. Я его идею поддержал и даже выделил главный приз победителю – два билета на зимнюю Олимпиаду с оплатой дороги и номера для двоих в отеле.
О соревнованиях тут же было объявлено в моем пивбаре – месте сосредоточения всех продвинутых людей графства. Ажиотаж получился небывалым. К нам повалили со всего Апстейта и даже из Нью-Йорка участники приехали, купив снегоходы уже на месте и тут же впервые их опробовав.
На саму гонку прибыла и пресса. По Миддлтауну слонялось безумное количество репортеров, которые брали у жителей интервью. «Как вам живется в одном городе с Фрэнком Уилсоном?», «Каким был Фрэнк в детстве», «Что вы знаете о его скандальной размолвке с бывшей невестой?», «Видели ли вы в его доме голые статуи?».
Миссис Пэйдж, как самая ближайшая моя соседка, пользовалась особым вниманием репортерской братии. Я когда за завтраком в день гонок прочитал статью о себе в местной «Middletown Times Herald» чуть нервный тик не заработал. И талантливый я, и красивый, и скромный, самолично чищу улицы от снега, разъезжаю по городу на своем изобретении-снегоходе с большой лопатой в руках и откапываю попавших в беду пожилых леди. «Фрэнк Уилсон – городская легенда» – гласил заголовок над всей этой чушью.
– Марта, за что она меня так? – хотелось биться головой об стол. – Больше не выручай ее солью, спичками и за чем там она еще к тебе ходит. И кексами моими больше ее не угощай. Сам съем!
