– Я не могу рассказать. Но мне надо понять, мог ли кто-то узнать об этом одновременно со мной, и каким образом.
Глаза Стеллы за стеклами очков стали еще больше:
– Крис… О твоем пророчестве знают все на свете!
– Я говорю не о пророчестве, а о девушке.
Стелла покачала головой:
– Откуда? Ты же не допускаешь мысли, что кто-то проник в твои мозги? Если только ты сам никому не рассказал, или кто-то не видел вас вместе. Она из наших? Очень красивая?
«Нет, женщина – есть женщина…» – подумал он и поморщился от досады:
– Не знаю… Какая разница. Послушай, ты довольно близко общалась с Михаэлем… Он никогда не говорил тебе, что конкретно имел в виду?
– Михаэль выдавал пророчества, как Нострадамус – стихами. Если и знал больше, чем говорил, то молчал.
– Ну, понятно, все вы такие… – ухмыльнулся Крис.
– Ошибаешься. Многие действительно не знают ничего, кроме переданной через них информации – обычные шифровальщики. Им пришло – они передали.
– А ты?
– Я? Я обычно вижу образ, суть происходящего с человеком или нависшее над ним. А потом очень тщательно и осторожно облекаю это в слова. У меня не бывает текста, – я вижу.
– Хорошо, – Крис коротко кивнул. – Прости, что позвал тебя. Утром я должен быть на месте. Можно, я тебя брошу здесь? Ты закажи что-нибудь еще.
Он положил купюру под салфетку, а Стелла не собиралась возражать.
– Спасибо, дорогой! Я выпью еще немножко мартини и, может быть, поболтаю с Алешей.
– Только никому не говори о нашем разговоре, – нахмурился Крис. – И если что-то узнаешь или увидишь – очень прошу тебя, сообщи.
– Крис, ты теряешься в пространстве! – Стелла обиженно поджала губы. – Мог бы и не предупреждать.
– Прости. Я действительно потерялся.
Одевшись, он вышел на крыльцо и пару минут стоял, глядя, как по узкой улочке толкаются в пробке машины. Его «такси», вызванное им к определенному времени, сможет оказаться здесь не раньше, чем через час. Крис застегнул верхнюю пуговицу куртки и отправился по бульвару пешком – навстречу автомобилю.
Эх, жаль, что Михаэля уже два года как нет в живых! Ладно, попробуем рассуждать. Стелла ничего не сказала, но зато ему стало ясно – прорицательница видит, что с ним что-то не так, что в его жизни происходят перемены. Скорее всего, она прекрасно понимает, что речь идет именно об этом пророчестве, но не хочет определенности – ведь предсказание делала не она.
Значит, кто-то в отделе пророчеств может видеть не меньше, чем Стелла. И, если там завелись мышки… Как там сказала Дина – надо ставить мышеловку? «Мышками» в среде защитников назывались агенты Врага, иногда очень тихо и долго сидящие на небольших (а иногда и довольно больших) должностях в филиале. Но, в любом случае, этот некто может знать лишь то, что пророчество начинает исполняться. Но кого оно касается конкретно – кто та самая девушка, он знать не может.
А как бы сам Крис вычислил нужный объект? Да попросту узнал бы, с кем теперь общается ОВ, кто в круге его зрения. Крис – агент-одиночка, он практически ни с кем не вступает в контакт. Все его знакомые женщины – сотрудники Защиты, с которыми он работал много лет. Вряд ли он познакомился бы с кем в электричке. Получается тупик, если только…
Он резко остановился. Кто знает, что у него появились стажеры? Группу отбирали очень тихо. На кого они будут работать, сообщили только тем, кто был принят. Остальным объясняли, что нужны сотрудники для особого агента. ОВ – не единственный засекреченный агент такого уровня. О его существовании – точнее о существовании Защитника с такой аббревиатурой – все знали, но никто не знал, кто он. Круг людей, знавших его лично, крайне ограничен. Все они надежные и давние друзья. Стелла, Виктор, Марго, Алексей, с которым сегодня он даже не успел поздороваться… Конечно, ГЗ никогда не теряет связь с бывшим сотрудником. Ну, и, разумеется, еще несколько людей, подчиненных лично Крису.
