Не успел согласиться, как она отвязала один из висевших на поясе кошелей. Протянув, вынуждая принять – довольно увесистый мешочек, не сразу поместившийся в карман. Покончив с чем, осмотрелся, не привлек ли наш разговор и телодвижения внимания. Но к удивлению, не заметив к нам интереса, успокоился. Допив из кружки вино, подозвал подавальщицу, убравшую со стола грязную посуду. Заодно заказал привычного пива и сыра, с чем она справилась быстро. Позволив и мне посмаковать душистый напиток, изредка ухаживая или подливая вина и Лиаре. Наблюдая, как зал с пришествием какого-то времени заполняется, уставшими после переезда торговцами, приезжими из покупателей и прочими завсегдатаями. Что быстро наскучило Лиаре, отправившейся на верх, сославшись на утомленность от шума таверны. Оставив меня в одиночестве, как с её, так и со своими заказами. Но не бросать же два золотых, в самом деле? Но вскоре или управившись с коими, остановился на мысли, что также пора подниматься и мне. Уже чувствовалось, как начинает болеть голова, напрягаясь от постоянного потока из слов, с трудом устаивавшихся. Тем более от начавших приходить группами людей, со своими беседами, наречиями и иными моментами, как иностранные языки или диалекты. Во всем многообразии из сказанного, проскакивали знакомые и для меня слова. К ним я прислушивался и ничего не понимая в общем контексте, подавлял очередное раздражение с возникавшими всплесками боли. Подозвав подавальщицу, расплатился за ужин, подав ей в руки пару золотых и пятнадцать медных. Наблюдал, как посчитав деньги, та кивнула, и я смог со спокойной душой отправиться в свою комнату. Добравшись без происшествий, скинул золото в сундук, заперев который – убрал ключ под матрас. Затворив окно и дверь, снимая за два дня, почти прикипевшие к телу, едва не ставшие родными, пояс с кинжалами и кирасу. А после наконец-то смог завалиться на кровать, вдыхая запахи от трав. Вспоминая прошедший день и его события, не сдерживая слипающиеся веки, отдал себя воле Морфея. Пробудил меня стук в дверь. Скинув ноги, сел, стряхивая остатки дремы. Слышал, подгонявший меня голос Лиары:
– Ты там умер что ли? – прекрасно разобравшей, как я шуршал покрывалом.
Не заставляя её ждать, открыл двери. Замечая, что девушка не одна. Видя мой интерес, Лиара представила мужчину:
– Дмитрий, я хочу тебя познакомить с командиром десятка, Релом. Он, как ты мог догадаться, из отряда готового проследить за спокойным отбытием меня домой.
Кивнул, приветствуя его, удостоился такого чего-то подобного. Лиара же представила и меня командиру, на местном языке. Что я, как ни странно, понял, пусть и не все, но и этим был доволен. Пристально осматривая стража, пока девушка разъясняла, кто я. Надо сказать, мужик – внушал уважение. И на первый взгляд, наверное, своей статью, не изменившуюся с возрастом, которая прекрасно подчеркивалась, сухим, острым лицом со шрамом на подбородке и просматривающейся в волосах сединой. Руки его обвивали, тугие переплетения мышц, с годами сбившиеся едва ли не в канаты. И как-то, все увиденное намекало, что десятник умеет обращаться с мечом, свисавшим с его пояса. Хоть доспех и не отличался изысканной отделкой. На первый взгляд – это была обычный нагрудник, та же кожа и вставки из железа, как и у большинства из тех, кого я видел. Но казалось, что он и один справился бы с группой из наемников, встреченной нами. Погрузившись в думы, едва не пропустил пояснения от спутницы:
