За время отсутствия Георгий разложил продукты по местам и теперь, причмокивая, ел сметану прямо из баночки.
Видя, как стремительно пустеет тара, Натаха поняла, что работать теперь придется исключительно для прокорма этого жруна.
— Маловато, — Георгий облизал ложку и выкинул пустую упаковку в мусорное ведро, — надо было брать три.
— Там в бабкином контракте ничего про сундук с деньгами не говорилось? — мстительно произнесла Натаха.
— Сундук? Нет, не слышал.
— Тогда я тебе кошачьего корма куплю.
— У меня от него изжога. Лучше мяска.
— На мяске я разорюсь.
— Так мы с тобой завтра на работу пойдем — в четыре руки мы с тобою ух сколько заработаем!
— Да меня уволят, если я тебя на работу притащу!
— Тогда притащи работу домой. Кем ты там работаешь? Счетоводом? Я отлично управляюсь с деньгами, честное слово! Когда у Лидии была шляпная лавка, я лично дебет с кредитом сводил, вот этими вот лапами… в смысле, руками, — он присмотрелся к своим ладоням — широким, похожим на лопаты. — Правда, они тогда выглядели поизящней, ну да ладно, мозги-то ведь те же самые.
— И что, ты и тогда голый ходил? — ехидно спросила Натаха.
— Голый? Ну почему же! Это тебе хочется, чтобы я так выглядел, а не мне.
— Это как это? — растерялась Натаха.
— А вот так. Истосковалась ты по красивому мужику, бедняга, вот и представляешь меня голышом.
— Тьфу на тебя! — рассердилась Натаха. — Ни по кому я не истосковалась. Чего мне вообще пялиться на твои телеса? Ходи хоть в спецовке.
В тот же миг голый торс и ноги Георгия облачились в грубую темно-синюю ткань.
— Фу, — возмутился он, оглядев наряд. — Хотелось бы что-нибудь поизящней.
— Как скажешь, — усмехнулась Натаха, и спецовку сменила розовая шелковая пижама со слониками.
— Да-а! — восхищенно воскликнул Георгий, проведя ладонями по гладкой ткани, отчего предательское сердце Натахи забилось быстрей. — И тапочки, — добавил он, пошевелив босыми пальцами ног.
— Будут тебе тапочки, — разозлившись на свою реакцию, Натаха представила на его ногах меховые шлепанцы со стразами.
— О да, — простонал Георгий. — Хозяйка, я тебя обожаю! Давай я тебе сейчас модный каталог принесу, и ты мне сразу весь гардероб напредставляешь, чтобы я тебя каждый раз не дергал, — Натаха вздохнула и сдалась. Схватив табуретку, Георгий исчез в недрах квартиры. Загромыхали дверцы шкафа, что-то упало, затем послышались шаги, и он вернулся со стопкой древних пожелтевших журналов. Водрузил ее на стол и гордо произнес:
— Вот!
— Да ты издеваешься! — воскликнула Натаха.
Спустя несколько часов Георгий стал обладателем шикарной одежной коллекции позапрошлогоднего века, и эта древность ему на удивление шла. На втором меховом манто силы Натахи кончились, на утепленных войлочных сапогах с вышивкой она начала звереть, а после просьбы создать запонки с бриллиантами решительно сказала:
— Хватит! Обед готовь сам, — и уползла на кровать, чувствуя себя умирающей гусеницей. Рухнула и мгновенно уснула.
Проснулась она от умопомрачительного запаха, вошла на кухню и с удивлением воззрилась на Георгия, который, повязав передник поверх «костюма для досуга и променада», стоял у плиты, помешивая что-то на сковородке.
— Ты же сказал, что не умеешь готовить, — произнесла Натаха.
— Я? — Георгий обернулся. — Это я простую еду готовить не умею, а вот такое — запросто, — он с гордостью указал на плиту, где помимо сковородки стояли, побулькивая и распространяя ароматы, еще две посудины, — рецепт личного повара графа Побежитского — белая подливка и картофель бок-а-тет. Отлично готовил французишка. А кофей какой варил — м-м-м! Жаль, рецепт с собою в могилу унес, так бы я сделал.
