Научи меня дышать - страница 32

Видимо, заметив, что я застыла, словно камень, Богдан ослабляет хватку, и его рука опускается на мое запястье.

– Это один из пунктов, которые ты не можешь нарушать: не смей ко мне прикасаться. – Мой голос дрожит, как натянутая струна, еще немного – и он сорвется.

Скидываю руку Богдана и направляюсь к себе, надеясь, что его квартиру отремонтируют в ближайшее время.

Воздух в легких заканчивается, и я останавливаюсь, жадно делая вдох. Нагнувшись, упираюсь ладонями в колени и жду, когда боль в боку отступит. Обнаженная кожа живота покрывается мурашками. Отдышавшись, медленно иду вдоль набережной.

Пробежка вновь помогла прийти в себя после тяжелой ночи и справиться с мыслями. Кошмаров не было, но я долго ворочалась в кровати, пытаясь уснуть. Стоило только прикрыть глаза, как в голове начинали мелькать картинки прошлого. Почему-то воспоминания забирают меня в плен всякий раз, когда я остаюсь наедине с собой, а мне бы этого хотелось меньше всего.

Последние дни и так выдались довольно напряженными: нас подвела группа, которая должна была выступать, и пришлось просить Никиту, чтобы он отыграл сольный концерт, так как остальные ребята были заняты. А из-за его чувств, свалившихся на меня как снег на голову, я порой не знаю, как с ним разговаривать, и боюсь, что он воспринимает все иначе, чем есть на самом деле.

К тому же напряжение между Максом и Полиной вот-вот достигнет своего пика. Прошло уже несколько дней после нашего разговора, но Поля продолжает избегать Макса, а я продолжаю балансировать между ними и могу сказать, что это очень тяжело. Несмотря на то что у каждого из нас работа и много проблем, раньше мы все равно находили время, чтобы поужинать и побыть вместе. Теперь все сводится к затяжному молчанию и телефонным звонкам.

Но есть один огромный плюс – я не вижу Богдана. Я даже передать не могу, как рада этому. Когда я ухожу на работу, он еще спит, а когда возвращаюсь – его нет. Правда, пару раз я замечала его на спортивной площадке, где обычно занимаюсь. Всегда веселое лицо было хмурым, и Богдан выполнял упражнения с такой злостью, будто боролся с собственными демонами, рвущимися наружу. На мгновение мне захотелось подойти к нему и спросить, все ли у него в порядке. В конце концов, даже у моей стервозности есть границы. Но я понимала, что в такие моменты никого не хочется видеть, поэтому быстро уходила. А уже вечером видела, как он танцевал с какой-то блондинкой.

Порой у меня складывается впечатление, что существует два Богдана. Один самоуверенный и наглый, с полным отсутствием принципов. Но есть другой, о котором никто не подозревает.

Дохожу до кофейни и, зайдя внутрь, замираю на входе. Это шутка такая?!

Богдан сидит за стойкой, попивает кофе и смеется вместе с бариста. По его внешнему виду я понимаю, что он тоже бегал, как и в предыдущие дни: растрепанные волосы, на лице едва заметный румянец, прикрытый легкой щетиной, промокшая футболка. Возможно, он услышал звон колокольчика, а может, просто почувствовал мой прожигающий взгляд на своем затылке, так или иначе, он поворачивается, и на его губах играет наглая и надменная ухмылка. Темные глаза изучают мое тело, и, когда они задерживаются на обнаженном животе, мне тут же хочется застегнуть ветровку. Больше не буду бегать в спортивном топе.

– Какая приятная встреча, – говорит он, растягивая слова.