Дядя Джон часто ворчал на меня, но и ему я был благодарен, за то, что полюбил Ханну и женился на ней, несмотря на бонус в виде никогда не неспящего ребенка. Кстати, на дядю Джона я был даже немного похож: он тоже полноват и темноволос как я, поэтому все легко принимали его за моего отца, когда он привозил меня в школу по утрам.
Дядя Джон с Ханой заверили меня, что придут завтра утром, принесут все, что мне нужно. Посоветовали самому не начинать разговор о том, что я не сплю. Мы еще посидели полчаса, обсуждая школьный поход и случившееся. Потом Ханна рассказала, что купила для ребенка, и меня позвали на процедуры, поэтому они с дядей Джоном ушли домой.
– Пройдите на МРТ, – сказала мне медсестра.
Я подошел к нужному кабинету, врач позвала меня:
– Мужчина, входите!
Я не первый раз слышал такое обращение к себе от незнакомых людей с пятнадцати лет, но в каждый раз это резало уши. Меня положили на томограф, надели наушники и что-то на голову, вручили грушу в руку на случай паники.
В аппарате от громких звуков мне было не по себе, я попытался представить что-то, чтобы отвлечься. В голову почему-то приходила картина, будто я лежу на холодном белом снегу, а на лбу у меня горячая сковородка с дымящейся лепешкой. Похоже, сказывалось, что несколько часов я ничего не ел и не пил, если не считать капельницу с глюкозой.
После процедуры врач выключила аппарат и сказала мне:
– Молодой человек, вставайте, одевайтесь, результаты у вашего доктора.
«Молодой человек». Значит увидела возраст в моей карточке с данными.
Дальше я сдал кровь, мне померили температуру и давление. На процедурах я окончательно вымотался и изголодался, поэтому ужину был рад как никогда. Хотя с моими поварскими способностями, ситуация была такая же, если бы Рембрандт наслаждался картинами первокурсника художественной академии. Еда быстро исчезла с тарелки. Голова побаливала. Но я встал и начал ходить по палате. Ныла рука от уколов и капельниц.
Впервые за долгие годы я остаюсь на ночь в людном месте. Походив по палате, я почувствовал слабость и решил прилечь. Подумал о том, что лучше притвориться спящим, чтобы мне не вкололи какого-нибудь снотворного. Неизвестно, как я это переживу.
Признаться, снотворное я пробовал – взял у Шона, когда мы в детстве ходили друг к другу в гости, – выпил его больше, чем положено, но, увы, не уснул. Помню, я даже заревел от обиды, ситуация усугубилась почти сильнейшим расстройством желудка. К моему удивлению, Ханна не ругала меня за тот случай, сказав, что сама всегда хотела попробовать исправить мою особенность снотворным, но не решалась.
Ко мне зашла медсестра.
– Добрый вечер. Как ваше самочувствие? Доктор посмотрел ваши результаты обследования, у него возникли вопросы. У вас индивидуальный случай. Завтра к вам приедет специалист из центра изучения патологий мозга, и они совместно примут решение о тактике вашего лечения.
Звучало это не очень оптимистично, но я постарался улыбнуться и кивнул. Вид у медсестры был не лучше моего, похоже была тяжелая смена.
Ночью я провалялся с ноутбуком. В соседние палаты постоянно кого-то привозили. Я удивился, как при таком шуме спят остальные пациенты, дома Ханна всегда просила меня вести себя тихо, пока они спят. Мне показалось, что ночь прошла гораздо быстрее, чем дома.
