– Я у тебя ее не забираю, – спокойно пожимаю плечами. – Живи своей жизнью. Я же не запрещаю тебе отметить день рождения подруги.
– Но до полуночи… Я же не подросток, Марк. – надувает она губки, которые так и хочется отшлепать и размазать помаду. Черт, в брюках становится тесно. Может, сейчас, а потом еще ночью? Нет. Мне не нужен аперитив. Я хочу основное блюдо. – Завтра суббота.
– Всё, свободна, – отворачиваюсь к компьютеру, давая понять, что разговор окончен.
– В каком смысле? – растерянно спрашивает Юля.
– Иди работай, – не смотрю на нее.
Не торопится. В кабинете повисает тишина. Я чувствую страх Макеевой. Боится лишиться своих плюшек, но и меня нагнуть хочет. Нет, милая, со мной этот номер не пройдет. У нас не те отношения. Только я решаю, где, когда и с кем. Тебе этого права никто не давал.
Вот она отодвигает кресло, поднимается. У дверей задерживается, но ничего не говорит. Я смотрю, как она выходит. И заранее знаю, что выберет. Сегодня меня ждет жаркая ночь. Не переживай, Макеева, это будет лучше, чем день рождения твоей подруги.
Время приближается к десяти. В офисе уже давно никого нет. Выключаю компьютер и отхожу к окну. Коньяк согревает горло. У меня еще два часа. Не хочу ехать домой. Отправляюсь в ресторан. Я привык есть один. И редко делаю это дома. Меня не пугает и не тяготит одиночество. Напротив, мы с ним отлично ладим. А вот присутствие в своей жизни людей я переношу с трудом, особенно если эти люди пытаются попасть в мое личное пространство. Работа не в счет. Работа – это деньги. Ради них я готов и потерпеть других людей.
Половина двенадцатого. Вызываю такси. Ну, что, Макеева, прощайся с подругой.
В каком ты ресторане?
Не отвечает.
Без четверти двенадцать. Выхожу на улицу. Тихо. Хорошо. Готов идти до дома пешком, наслаждаясь пустотой улиц и ночной прохладой, но далековато. Подъезжает машина. В салоне негромко играет музыка. Пахнет кожей. От Юли приходит ответ. Называю таксисту адрес.
Выходи.
Ждем минут десять. Уже собираюсь уехать, когда она, наконец, появляется в дверях ресторана. Платье настолько короткое, что почти ничего не скрывает. Это к лучшему. Открываю для нее дверь. Пытается поцеловать меня, но я уворачиваюсь. Смеется. Пьяная. Чуть сильнее, чем надо. Ничего, до дома выветрится и будет нужной кондиции. Ее пальцы нетерпеливо лезут ко мне в ширинку. Да, детка, я тоже тебя хочу, но не здесь.
– Поздравила подругу? – спрашиваю, убирая ее руку.
– Поздравила, – льнет ко мне, впиваясь губами в шею. Открываю окно. В него врывается холодный воздух.
– Подруга довольна? – не реагирую на ее провокации, но сдерживать себя все труднее. Таксист бросает на нас насмешливые и понимающие взгляды.
– Не очень, – мурлычет мне в ухо.
– Подарок не понравился? – вскидываю бровь, сверху вниз глядя в пьяные глаза Юли.
– Понравился, но мы хотели до утра, – снова надувает губки и, отстранившись, разваливается на сиденье.
– Макеева, ну я же лучше твоей подруги, признайся, – ухмыляюсь, разглядывая ее длинные ноги.
– Ты сволочь, Климов, но охуенная сволочь.
Я смеюсь, отворачиваясь в окно. Таксист с трудом прячет улыбку, но у него ничего не получается.
Мы начинаем прелюдию еще в лифте. Хотя здесь камера, поэтому дальше поцелуев ничего не будет, но Макеевой хочется. По глазам вижу. И позволяю ее языку чуть больше, чем надо.
– Климов, ну почему ты такой? – хнычет она, вжимаясь в меня всем телом и задевая бедром вставший член.
