- Тогда заказывай ужин, если не хочешь, чтобы я умерла от голода в твоей постели! – она рассмеялась и потянулась за халатом.
Он не выдержал и все-таки поймал губами ее искусанные и слегка опухшие от поцелуев губы. И она опять ответила. И опять так же жадно, будто это не она кончала и кричала здесь только что. Отстранилась сама и шепнула:
- Пошли в кровать. Хочу тебя, - и потянула его на выход из душевой.
Кто он такой, чтобы отказывать женщине, когда она просит?
На этот раз на кровать его толкнула она и тут же села сверху, впившись в его губы жадным поцелуем и не давая ему возможности поменять позу.
В спальне, на кровати, у них опять был секс и опять без презерватива. Натали была на нем сверху, и он позволил ей это. Позволил, удивив этим в первую очередь самого себя. Не любил он, когда женщина доминирует. Ни в жизни, ни тем более, в постели.
На этот раз он вышел из нее в самый последний момент, вышел, приподняв ее над собой, сняв со своего члена. Да, он кончил себе на живот, по которому Натали размазала его же сперму со счастливой улыбкой, прошептав:
- Видишь, любимый, это совсем нестрашно! Мне не больно и не противно! – и с этими словами она провела руками в его сперме по своей груди, размазывая ее по своему телу.
Герберт поднялся на локте и впился в Натали взглядом. Ему ведь сейчас не послышалось то, КАК она его назвала? Натали, поймав его взгляд, моргнула, будто опомнившись, сползла с него и ушла в душ, а спустя несколько минут из душевой вышла совсем другая Натали. Развратная, порочная и такая желанная - такую Натали Герберт знал. А та, что несколько минут тому назад ушла в душ, была другой - ласковая, нежная, трепетная, даже будто помолодевшая на несколько лет, это была совсем другая женщина.
Какая из двух была настоящей? Какая из них нравилась Герберту больше? В какую из них он влюбился?
Ужинали они на террасе, сидя в белых махровых халатах. Вид на город с последнего этажа гостиницы был потрясающим.
- Красиво здесь, - Натали вздохнула, глядя вниз на город и неожиданно закончила:
- Только перила на террасе слишком ненадежные для такой высоты.
После того как она вышла из душа притихшей и не очень разговорчивой, она так и оставалась такой уже весь вечер.
- Ты боишься высоты? – попытался разговорить ее Герберт.
- Я? Нет. Просто любой, кто решит покончить жизнь самоубийством, легко сможет перелезть через это ограждение, - последовало странное объяснение.
- Ну, ты как медик, не хуже меня знаешь, что для потенциального суицидника любое ограждение не преграда.
- Твоя правда! – она грустно улыбнулась и перевела тему:
- Хочу шампанского, клубники и торта со сливками!
И только Герберт встал, чтобы принести это все из комнаты, как она добавила:
- И честный ответ о том, зачем твои друзья пытались пригласить меня на свидание.
Герберт сначала принес ей шампанское и клубнику, протянул ей бокал, взял свой и лишь потом рассказал Натали о пари друзей и о звонке Павла несколько дней тому назад.
- Я только сегодня вернулся в город. Меня не было три последних дня. Вернулся и первым делом позвонил тебе. Пашка мне рассказал, что ты им обоим отказала, сказав одну фразу, - Герберт, глубоко вдохнул и продолжил:
- Натка, я …
Договорить ему не дали: Натали встала порывисто и впилась в его губы поцелуем. Он порывался все-таки договорить свою мысль, но она всякий раз прижимала свой пальчик к его губам, улыбалась и отрицательно качала головой. Уснули они с ним в ту ночь лишь под утро.
