Использование термина «модель» становится методологически оправданным в следующем отношении. Реальная практика организации и функционирования университетской науки задается неопределенным комплексом взаимосвязанных и часто противоречащих друг другу обстоятельств. Среди них: возможности финансирования, кадровый состав и существующие научные школы, включенность в государственные программы и международные проекты, изменение образовательных стандартов и гибкость соответствующих требований и т. д. В этом смысле определение конкретной цели той или иной институции возможно, например, на основании апелляции к нормативным актам или исторической ретроспективе, т. е. она всегда представляет собой типизацию. Тем не менее это определение имеет смысл, поскольку ясность относительно собственных целей, пусть в самом общем виде, также относится к факторам, служащим условием успешности функционирования любой институции. Потому разговор о моделях университета столь же ограничен в своих выводах, сколь и актуален[57].
Первая модель университета и, соответственно, функционирования университетской науки – исследовательский классический университет. Теоретические основания этой модели можно обнаружить в идеях В. Гумбольдта, И. Канта, Ф. Шлейермахера, И. Г. Фихте и других классических немецких философов, а ее исторические истоки – в созданном в начале XIX века Берлинской университете. Основная характеристика организации научного исследования в классическом университете – его связь с преподаванием. Однако эта связь не формальная, но сущностная: она означает подготовку ученых в конкретном творческом процессе по достижению результата, обучение их не только и не столько готовому знанию, но процессу его произведения, подключение студентов к критическому осмыслению и развитию науки[58]. Эта сущностная связь образования и исследования создает условия реализации главного требования исследовательского университета – свободы, которая предполагает отношение к науке как к незавершенному проекту, а также образование молодых исследователей и активных граждан, способных «пользоваться собственным рассудком» (И. Кант). И первый и второй смыслы свободы ориентированы на реализацию основной цели исследовательского университета – развитие науки и формирование национальной культуры. Эта цель была в высшей степени актуальна в тот период, когда Европа переживала осуществление властных притязаний наполеоновской империи. Именно она определяла как условия создания классического университета, так и его эффект, который был настолько показательным, что к началу XX века немецкая классическая модель переросла национальные границы и по ее образцу были реформированы университеты и во Франции и в других странах[59].
Именно утратой очевидной заботы о национальном культурном интересе многие ученые объясняют падение значения исследовательского классического университета в наши дни[60]. Однако здесь нельзя не отметить, что продолжает звучать тезис об актуальности гумбольдтовской модели университета, причем не в противостоянии, но в связи с требованиями и спецификой современности – отсутствием объединяющей ценности, необходимости работы над духом сообщества[61].
Вторая модель представляет собой в определенном смысле другую крайность – транснациональный бюрократический или корпоративный (предпринимательский) университет
