Наука логики. Том 2 - страница 14

Понятие, как оно было рассмотрено выше, оказывается единством бытия и сущности. Сущность есть первое отрицание бытия, которое вследствие этого стало видимостью; понятие есть второе отрицание или отрицание этого отрицания; следовательно, понятие есть восстановленное бытие, но восстановленное как его бесконечное опосредствование и отрицательность внутри себя самого. Поэтому в понятии бытие и сущность уже не имеют того определения, в котором они суть бытие и сущность, и равным образом не находятся лишь в таком единстве, при котором каждое светится в другом. Понятие поэтому дифференцирует себя не на эти определения. Оно есть истина субстанциального отношения, в котором бытие и сущность достигают друг через друга своей исполненной самостоятельности и своего определения. Истиной субстанциальности оказалось субстанциальное тождество, которое есть равным образом и только положенность. Положенность есть наличное бытие и различение; поэтому в-себе-и-для-себя-бытие достигло в понятии адекватного себе и истинного наличного бытия, ибо указанная положенность есть само в-себе-и-для-себя-бытие. Эта положенность образует собой различие понятия внутри его самого; его различия, ввиду того что оно[13] непосредственно есть в-себе-и-для-себя-бытие, суть сами все понятие целиком; они суть всеобщие в своей определенности и тождественны со своим отрицанием.

Это вот и есть само понятие понятия. Но это пока что есть только его понятие, или, иначе говоря, само оно есть также только понятие. Так как оно есть в-себе-и-для-себя-бытие, поскольку последнее есть положенность, или, иначе говоря, абсолютная субстанция, поскольку она обнаруживает необходимость различенных субстанций как тождество, то это тождество само должно положить то, что оно есть. Моменты движения отношения субстанциальности, через которые понятие возникло, и реальность, которую они представляют собой, находятся пока что лишь в состоянии перехода к понятию; эта реальность еще не есть собственное определение понятия, происшедшее из него; она принадлежала сфере необходимости, его же реальность может быть лишь его свободным определением – таким наличным бытием, в котором оно (понятие) тождественно с собой и моменты которого суть понятия и положены самим понятием.

Поэтому понятие, во-первых, есть истина лишь в себе; так как оно есть только нечто внутреннее, то оно есть в такой же степени только нечто внешнее. Оно есть вначале вообще нечто непосредственное, и в этом виде его моменты имеют форму непосредственных, неподвижных определений. Оно выступает как определенное понятие, как сфера голого рассудка. Так как эта форма непосредственности есть пока что еще не адекватное его природе наличное бытие (ибо понятие есть соотносящееся только с собой самим свободное), то она есть некоторая внешняя форма, в которой понятие может иметь значение не чего-то в-себе-и-для-себя сущего, а чего-то