– А вас как зовут? – вежливо спросила я.
– Роберт.
– Ха. Ха-ха. Вот прямо так и Роберт?
– Не веришь, дело твое. Считай, что у меня погоняло такое.
– Погоняло? – не поняла я.
– Кликуха.
– Ладно, Роберт так Роберт… – не стала я спорить. – Так почему вы, взяв заказ, решили меня не убивать?
– Не хочу руки пачкать.
– Но деньги взяли.
– Взял. И спас тебя, между прочим.
– Пока еще не спасли, между прочим. Пока что вы меня завезли в глухой мокрый лес. И я не в курсе, что вы собираетесь делать дальше.
– Все зависит от тебя. Чтобы оставить тебя в живых, я должен быть уверен, что ты исчезнешь. Испаришься без следа. Иначе не только тебе несдобровать, но и мне. Эти люди не должны ни на минуту усомниться в исполнении заказа.
Ничего себе! До меня слабо доходило: он предлагает мне жизнь в обмен на полное исчезновение? Но как? Куда? Где я должна прятаться?
– О господи, – уткнулась я лицом в руки. – Почему? За что?!
Роберт ничего не ответил, отвернул лицо к окну.
Прошло несколько минут. Мы молчали.
– У меня нет выбора, насколько я понимаю… – наконец произнесла я.
– Верно понимаешь.
– Я не хочу умирать. Я исчезну.
– Не обещай слишком поспешно. Подумай: тебе придется расстаться с родителями, друзьями, работой, парнем, если он у тебя есть. Нужно будет как-то обустроиться на новом месте, не оставив никаких следов, никаких ниточек: мобильный со всем списком твоих контактов должен исчезнуть. Ты испаришься со всех сайтов, твоя электронная почта заглохнет. Тебе придется найти способ зарабатывать деньги, потому что зарплату с прежней работы – не знаю, кем ты работаешь и где, но больше ты получать бабки не сможешь. Это все очень трудно организовать – но это цена за твою жизнь. Если ты не сумеешь, я дорого заплачу за то, что тебя отпустил. Меня убьют, и хорошо, если сразу… Как нетрудно догадаться, подобный вариант меня совершенно не устраивает. Но и тебя – если поймут, что ты жива, если где-то мелькнет хоть одна шерстинка с твоего хвоста – убьют. Новый киллер тебе не даст шанса, как я.
– Но… Я не представляю, как все это устроить!
– Не моя проблема. Сиди и думай. Пока не придумаешь, никуда отсюда не двинемся. Я специально уехал в глухое место, чтобы убедиться, что слежки за нами не было, так что можешь тут сидеть хоть месяц. А пока ты думаешь, мне нужно сделать несколько фото для отчета.
– Какие еще фото?
– Твоего трупа.
– Моего – чего???
– Кадавра.
– Но ведь вы сказали, что не будете меня…
– Ты по жизни дура или у тебя с перепугу мозги раскорячились? Я же сказал сделать ФОТО, а не сделать труп. Всё, выходим из машины. И не вздумай бежать, иначе выстрелю тебе в спину.
Он открыл багажник и принялся в нем копаться.
Придурок, выстрелит он! Да если я отойду от тебя хоть на два шага, ты в этом мраке моей спины уже не увидишь!
Но и я не увижу, куда направить свои два последующие шага…
Я выбралась на мокрую траву, щедро усыпанную палой листвой. Одуряюще пахло грибами, – хотя вроде бы в ноябре грибы уже не растут… Или растут? Света от луны едва хватало, чтобы разглядеть собственные ноги. Впрочем, хватило его и на то, чтобы увидеть лопату в руках у Роберта, которую он вытащил из багажника. Карман его ватника оттопыривала какая-то бутыль.
Он включил фары машины, осмотрелся.
– Вот тут, – ткнул он пальцем в сторону большого, ветвистого куста. – Самое подходящее место для твоей могилки. Давай сюда руки.
Он расстегнул замки наручников, и я, поморщившись, принялась тереть запястья. Я часто видела этот жест в кино и всегда задавалась вопросом: наручники жмут, что ли? По логике вещей, не должны: руки скованы, чего же боле? Ну вот, посчастливилось узнать ответ: сами-то они не жмут, нет, но рукам приходится лежать на чем-то, в моем случае – на коленях. Опустить ведь их вдоль тела нельзя… Вот потому и давят браслетики, впиваясь в кожу нижней стороной.
