Я вышла на улицу, отдыхая от шума, взяла такси и позвонила охране, чтобы встретили. Все, что я могла, я сделала. Оставалось ждать: отчетов по делу, помощи Андрея. Ждать – это самое тяжелое. Дома я подошла к окну, глядя на ночной проспект. Хотелось обратно на улицу. Суета большого города вытесняет душевный голод. Одиночество, как кислота: прожигает насквозь и выгрызает изнутри, как крыса.
Раньше я жалела Андрея за беспросветное одиночество. Но сейчас ему не так паршиво, как мне. Я выключила свет на кухне – хотелось темноты. Зажгла маленькую лампу и села за стол, со вздохом пододвинув дневник. Маме звонить поздно, самое время шлифовать написанное и ни о чем не думать, чтобы не сойти с ума. Слова легко ложились друг за другом. Если переписать, текст теряет силу, перестает убивать. Это мое спасение. В потерях самое страшное, когда ничего не отвлекает от ада.
Я потеряла счет времени и удивилась, когда зазвонил телефон – было поздно. Отложила ручку и взглянула на экран – Андрей.
– Алло.
Тишина. Какой-то странный фоновый шум, затем раздался тихий женский голос.
– Я знаю, кто вы.
Я тяжело вздохнула, сообразив, что девушка украла телефон Андрея, когда тот уснул, и звонит из ванной, на полную выкрутив воду, чтобы не услышал.
– Ну и что? Чего вы хотите? – не поняла я.
Она долго молчала, затем раздался шелестящий голос:
– Оставьте его в покое. У нас все серьезно.
Угадала, она ревнует. Слышала, что Андрей по мне с ума сходил, тут я возвращаюсь в город и встречаюсь с ним. Он ее даже из-за стола прогнал. Судя по тону, я – очень острая иголка в ее туфле.
– Если вы знаете, кто я, должны знать, чьей женой я была и кого любила, – мне не нравилось, что незнакомка лезет не в свое дело. – С Андреем у меня ничего нет. Никогда не было! И не будет.
– Рада слышать, – голос зазвенел от сдерживаемых эмоций, она, кажется, сквозь зубы говорила. – Но были вы рабыней.
От раздражения я чуть не швырнула трубку. Андрей правды ей не скажет, эта девушка судит по слухам, что меня продали в сексуальное рабство Эмилю. В нашу любовь она не верит. Думает, смерть мужа освободила меня для новых отношений.
– А кто вы? – усмехнулась я. – Андрей про вас не рассказывал. Вы уверены, что у вас всерьез?
Она оскорбленно замолчала.
– Я беременна, – холодно сообщила она, и меня оглушили частые гудки.
– Ну, здорово, – растерялась я.
На дневнике я больше не смогла сосредоточиться – слипались глаза. Но когда легла, долго не могла прогнать мысли об Андрее и уснуть, а затем во сне пришел Эмиль, и не хотелось просыпаться. Понимала, что сплю, заливалась слезами, зная, что подушка будет мокрой наяву. Так уже случалось. Даже во сне он исчезал, не говоря ни слова, а я не могла удержать его руки. Мучительные, изматывающие сны, но я их ценила: Эмиль был со мной. А проснусь – и его не станет.
Утром голова была тяжелой, я долго не могла собраться с мыслями, но позвонила маме. Она радостно сообщила, что все хорошо и вечером они будут в Москве. Там ее встретит Феликс, и они вылетят в Лондон. На сердце отлегло. Главное, спрятать сына.
После обеда заехал Борис с отчетом. Здесь кабинета не было, и мы расположились на кухне. Я сцепила на столе руки, неосознанно подражая Эмилю.
– Иван числится без вести пропавшим, – сообщил охранник. – В Первомайском районе у него жена, сын, с супругой в разводе, у них не появлялся. Проверил счета Ивана, подозрительных переводов не было. Родители не похоже, что что-то знают. Пришлось вернуться к началу. Госпожа Кац, в полиции у меня сослуживец, я выяснил обстоятельства бойни в «Фантоме»…
