– Нет, дорогая, – Андрей нежно погладил щеки. – Я думаю, твой муж все-таки погиб. Тот третий, который стрелял в Антона в клубе. Я поразмыслил, кто это мог быть. Там собрались свои, узкий круг. Все связаны с торговлей оружием, так?
Андрей отпустил меня, вновь разминая правую кисть.
– Так, – согласилась я.
– Чужих не было. Охрану не брали. Я думаю, третьего прислал человек, который крышевал оружейный бизнес. Антон что-то знает. Что-то, о чем нельзя говорить. Мне кажется, этот человек сильно испугался, что его личность раскроют.
После его слов, что Эмиль умер, во мне поднялся внутренний протест.
Я буду ждать, пока не поговорю с Волковым сама.
– Самое главное, сберечь Антона, – прошептала я.
Клинику мы покинули через час: утрясали вопросы охраны и видеонаблюдения. Я лично хотела убедиться, что все серьезно отнеслись к моим словам.
На улице было жарко, как в аду. Андрей обратил внимание, что я на каблуках и подал руку, чтобы спустилась с высокого крыльца. Подумав, я ее приняла. На глазах у охраны и персонала больницы, наверное, не стоило. Но ступени высокие, а солнце бьет прямо в глаза, чем-то бликует, слепит… Справа раздался странный звук, я попыталась обернуться, но не успела и голову повернуть.
– Ложись! – Андрей бросился на меня и снес с высокого крыльца.
У меня сердце замерло: боком мы падали на асфальт. Он мощно сжал меня обеими руками, словно хотел сделать меньше, обхватил голову ладонями, накрыв своим подбородком. Перед тем, как нас вмяло в землю, я съежилась и спрятала лицо у него на груди в ожидании удара. Перестала дышать, еще улавливая еле заметный запах лимонной туалетной воды. Основной удар пришелся по Андрею и выбил из него вздох.
– Госпожа Кац! – стоял бесконечный крик в ушах.
Визг покрышек, сверху упала тень – нас загородил джип. Андрей тут же втиснул меня в горячий от солнца борт, привстал, вырвав из-за пояса пистолет, и прицелился поверх капота. С боков нас прикрыла охрана.
Я сидела на асфальте за задним колесом. Слетевшие туфли валялись у крыльца, колени в кровавых ссадинах, но я не заметила, как их ободрала. Я вообще ничего не чувствовала от страха. В стеклянных дверях больницы появилась дырочка, опутанная сетью белых трещин, стекло слегка вмялось внутрь.
– В машину! – передо мной распахнулась дверь, меня подсадили сзади, загоняя на заднее сиденье. Я услышала, как снаружи Андрей бешено орет на мою охрану. Я впервые слышала столько эмоций в голосе друга.
Он сел рядом, ничком опрокинул меня на сиденье, и джип рванул вперед.
– Не вставай, ласточка, – он обернулся, глядя в боковые окна и заднее, а рукой крепко прижал к сиденью, – тут снайпер! Твою мать… Погнали ко мне!
Рефлекторно я попыталась привстать. Андрей вновь придавил меня к сиденью, прижав телефон к уху. Тоже пригнулся, и я услышала взволнованное дыхание, словно он смерть наяву увидел.
– Снайпер, – неразборчиво прохрипел он в трубку. – Ага. Проверь недостроенную высотку, вроде оттуда... Быстро! – он отключил телефон. – Дина, ты как?
Он позволил мне подняться, и я села, поправляя волосы. Мы были в трех кварталах от больницы, шныряли по односторонним улочкам: старые дома, деревья и благодатная тень. Позади шел второй джип с охраной.
– Больно? – ссадины только сейчас заныли. Андрей наклонился, рассматривая колени, и аккуратно подул, словно я ребенок. – Уроды… Аптечка есть?
Водитель ответил, что в багажнике.
