Навигаторы. Адмирал имперского флота - страница 41

Спали мы, как всегда, по очереди, и перед тем, как совсем погрузиться в сон, я спросила:

– Это была очередная ловушка Лабиринта? В этот раз она для разнообразия сработала нам пользу?

От него пришла волна озадаченности, а потом он расслабился и уверенно ответил:

– Верно. Правда, я надеялся на другое. Копьё или стрелы… Хотя… Лабиринт никогда не повторяется, а это уже было. Когда я понял, что, – он хмыкнул, – твой ухажёр меня больше не преследует, рванул в обратную сторону, за тобой. Еле успел. Видел, как он тебя загнал. Мне повезло, управление ловушкой увидел практически сразу. Будто мне подсказали. Стал тыкать со скоростью света разные комбинации и, видимо, угадал. – Мой камень говорил, что это правда. Дин, разведя руками и обезоруживающе улыбнувшись, закончил: – Такое я впервые в жизни вижу.

А вот тут мой камень отчётливо уловил ложь. Наглую.

Нет, сегодня даже не стану тратить остатки сил, чтобы выяснить, что он утаил. Если выживем, обязательно вытрясу правду из Ири!

В этот вечер я первая ложилась спать. Мы поужинали пищевой плиткой и не стали обсуждать сегодняшний день – слишком много встретили погибших, тех, кого сожрало это неизвестное существо. Ловить дичь на ужин, потрошить и ощипывать её оказалось выше наших сил. Запас пищевых плиток таял, коммуникатор показывал, что в Лабиринте мы находимся уже три недели. И только его «гостеприимному» хозяину было известно, какие ещё испытания нам предстоят. Я расстелила спальник, улеглась головой к стене. Дин сел рядом, опёршись на стену спиной. Он всегда выбирал эту позу. Первое время я боялась спать – не потому, что думала, будто он прибьёт меня спящую или уйдёт один. Мне казалось, он уснёт. Но сколько бы раз я ни просыпалась во время его дежурства и ни следила за ним из-под опущенных ресниц, притворяясь спящей, он всегда оставался начеку.

Сегодня, после пережитого, я рискнула спросить:

– Почему ты пошёл со мной в Лабиринт?

От него пришла волна веселья.

Сейчас он снова переведёт всё в шутку.

– Я просто решил покинуть клуб.

– Какой клуб? – удивилась я.

И причём тут какой-то клуб?

– Депрессивный клуб интеллектуальных игр «Ничто, нигде, никогда».

– Ну, так бы и сказал, что тебе просто было нечем заняться, – проворчала я.

Бесят его шуточки!

Я вздохнула и отвернулась от него. А от Дина неожиданно пришла волна тепла.

– Я навёл справки о Лабиринте, Кими, это было непросто. – Он тоже вздохнул. – Выяснил, что тем, кто смог его пройти, он помог получить то, чего они желали больше всего на свете. Я хочу найти того, кто оставил моего отца калекой.

Эта неожиданная волна искренности ошеломила меня. Я так привыкла, что Дин уворачивается от прямых ответов, что сперва опешила от честных слов. А потом пришла ещё одна волна эмоций от Дина, странная – что-то вроде тени надежды. И я поняла, что эта надежда относится совсем к другому желанию, не высказанному вслух.

А затем спросил он:

– Кими, а зачем тебе понадобился Лабиринт?

Я тоже решила не уворачиваться и ответила максимально честно:

– Я знаю, что однажды устану от такой жизни – от бесконечной гонки на выживание, бесконечных поисков заработка, от постоянного риска и адреналина. Устану от постоянной обороны ото всех и всего… И когда я перестану подстраиваться под чужие запросы и ожидания, когда перестану скрываться, изворачиваться, договариваться – я перестану существовать. У меня немало недоброжелателей, Ири, есть те, кто хотел бы, чтобы такие, как я, перестали существовать. – Я хмыкнула. – Виги, например. Кто-то, наоборот, хотел бы видеть меня живой, но только в качестве пятнадцатой жены в каком-нибудь гареме. Я же… Я хочу жить и радоваться жизни, а не постоянно выживать, хочу заниматься тем, что мне действительно нравится, а не тем, чем вынуждена.