Приличная свадьба будет, но только через месяц. Если жених меня за это время не вернет.
И так Дадуров посмотрел на меня тяжело, говоря это, что волоски на загривке дыбом встали.
Если вернет, я, похоже, не жилец…
Резкий стук в окно как гром среди ясного неба. Вздрагиваю, чуть в голос не закричав от испуга. Вскакиваю со своего ложа, резко садясь. По ту сторону водительской двери вижу Булата.
Твою мать…Напугал. Что ему надо от меня?!
Вопросительно смотрю на мужчину, показывающего мне, чтобы опустила стекло.
И будто я одна нахожу это странным. Булат выглядит расслабленным и довольным как обожравшийся кот. Все тот же снисходительный взгляд, каким он одаривал меня весь вечер, лучики морщинок в уголках сощуренных глаз, между губ зажата сигарета.
– Что? – кричу через стекло.
– Стекло опусти, – теперь уже вслух говорит.
Я демонстративно кривлюсь, но, так и быть, нажимаю на кнопку, лишь чуть-чуть приоткрывая окно.
– Я спала вообще-то, – бурчу, опасливо на него поглядывая.
Он на мою претензию лишь хмыкает с явной иронией и делает глубокую затяжку.
– Я тебя видел, скромняшка, – сообщает, выпуская изо рта сизый дым, а я мгновенно бордовым заливаюсь. Видел?! – Так пялилась, что интересно стало – это что было? – продолжает Булат, очевидно наслаждаясь моей реакцией, – Зависть? Пожалела, что ушла? Или ты просто… Бля, как у баб то это извращение называется… Куколдесса? – расплывается в ехидной улыбке.
– Сам ты куколдесса бородатая, отстань от меня, – хриплю и нажимаю на кнопку, обратно закрывая окно.
Слышу его низкий расслабленный смех в ответ. Конечно, у него то вечер удался. Одну трахнул, теперь над другой пришел поиздеваться… Митрофан!
Ложусь обратно, попой к двери. Накрываюсь курткой, будто никто не стоит на улице около машины. Зажмуриваюсь, повторяя про себя как мантру "уйди-уйди-уйди!".
И буквально через пару секунд шестым чувством понимаю, что Булат действительно ушел. У него такая энергетика сильная, что его присутствие ощущаешь остро. Потому когда он исчезает, удаляясь, тоже легко уловить. Становится странно пусто.
Просыпаюсь от духоты в салоне нагревающейся машины. С трудом открываю глаза, которые через лобовое слепит высоко вставшее солнце.
Со стоном сажусь и пытаюсь потянуться. За ночь все тело адски затекло. Растираю лицо ладонями, чтобы быстрее привести себя в чувство, и, щурясь, осматриваю поляну. Джипа мужчин уже не видно, как и чужой палатки. Мила и Вероника не торопясь собирают нашу, о чем-то болтая между собой. Чувствую укол мучительной неловкости, перед тем как выпрыгнуть из машины и направиться к ним. Особенно при виде Вероники… Ее искаженное кайфом лицо до сих пор стоит у меня перед глазами, а плаксивые стоны отдаются в ушах…
– О, наша соня! Привет! Уж решили тебя не будить, – Вероника, увидев меня, улыбается и машет рукой.
Свежа и весела как обычно. Будто и не пила вчера первую половину ночи, а вторую…
Торможу рядом с ней, закусывая губу. Руки прячу в карманах. Украдкой оглядываю Нику и даже зависть берет. У меня все тело ломит и голова чугунная, хоть я и не пила, а она…Видимо это что-то генетическое. Кто-то от природы свеж как майская роза, а кому-то суждено прожить жизнь облезлой полевой ромашкой, которую не засунут ни в один приличный букет. И это я про себя.
– Что, уже уехали? – киваю на место, где был припаркован джип.
– Ага, – вздыхает Мила, – У Булата там какие-то дела семейные с самого утра.
