– Ну, да, они ведь тоже захотят такую машину, как у нас.
– А может быть, тогда нам не надо ездить на ней далеко? Ну, будем кататься здесь – у вас во дворе.
– Не-ет, здесь мало место. И где же мы летать будем?
– А как мы будем летать? У нас же нет крыльев для машины, и воздушного шара – тоже нет.
– Ты такой смешной. Зачем нам шары или крылья? Соседский мальчик, – он большой, даже больше Андрюши, – он умеет делать воздушных змеев. Вот мы попросим его, чтобы он сделал нам двадцать штук.
– А…. А двадцать точно хватит, чтобы улететь от бандитов?
– Не знаю, я ведь еще не проверяла. Но можно попросить его, пусть сделает двадцать пять.
– Да, двадцать пять – лучше. А где мы возьмем все остальное?
– Вон там, – Саша показала на летнюю кухню и, спрыгнув с крыльца, направилась к ней.
В летней кухне, действительно, нашлось почти все необходимое. Был здесь и старый мотор, и изогнутый руль от велосипеда, и педали, и даже пара очень ветхих сидений, которые, вероятно, когда-то были гордостью, чьего-то автомобиля.
– А где мы возьмем колеса? – поинтересовался Алеша, с помощью проволоки, приматывая мотор к какой- то бесформенной железной коряге, – к ней же дети планировали приладить и все остальное.
– Колеса? Я точно знаю, что они у нас есть, но не помню где. А, кажется, вспомнила. По-моему, они в углярке. Ну, ты трудись пока здесь, а я сбегаю в углярку и принесу их.
– Угу, – не отвлекаясь от работы, и сжимая в зубах конец проволоки, мальчик деловито кивнул.
– Ну, я пошла.
Искать колеса, непонятно кем, когда, и зачем, оставленные в углярке, оказалось не самым простым делом. Темнота и черный уголь под ногами заставляли девочку насторожиться, и внушали страх.
Саша осторожно карабкалась то на один черный холмик, то на другой, и сильно вздрагивала, когда, выпрыгивая из-под ее ног, какой-нибудь камешек начинал шумно скатываться вниз, увлекая за собой еще десяток себе подобных.
Чем дальше девочка пробиралась, тем сильнее билось ее сердце. Ей казалось, будто темнота бесконечна. Будто она одна в этом, поглощенном мраком мире, где на каждом шагу ее подстерегает еще никому не ведомая опасность.
Но Саша не могла отступить и ради выполнения своего грандиозного замысла, решительно двигалась к цели.
Отыскав колеса, девочка села прямо на уголь и, закрыв глаза, чтобы не увидеть что-нибудь пугающее, принялась вытягивать их на поверхность.
Прикованная работой к одному месту и окруженная горами камней, которые невозможно было при необходимости преодолеть за один миг, Саша очень жалела, что не может закрыть еще и уши, так как невольно обострившийся слух, улавливал сейчас каждый лишний шорох. Девочка слышала, как кто-то проник в углярку через крошечное окошечко, ведущее за ограду; слышала, как этот кто-то бродил за ее спиной; и как, наконец, притаился.
– Я не струшу, я не струшу, – шептала девочка сама себе, – я ни за что не струшу.
Саше пришлось приложить неимоверные усилия, чтобы вытащить три велосипедных колеса из углярки на белый свет. Но она смогла справиться с задачей. Хотя, по черным горам девочка больше ползла или катилась, чем шла. И вот только теперь – оказавшись на улице, маленькая героиня осмелилась открыть глаза.
– Фу-у, – выдохнула Саша и чуть не упала от неожиданности, когда следом за ней из углярки выскочила большая черная кошка. – А, это ты там лазила. Сказала бы, а-то пугаешь зря.
– Вот, – бросив к ногам друга, добытые дорогой ценой колеса, Саша размазала по лицу угольную пыль, – но их только три.
