Никита навострил уши. Невзначай брошенные опытным прикладником слова предназначались ему. А мужчины продолжали перебрасываться словами, обдумывали возможности. Время, отведенное на аудиенцию, закончилось, а Кольцов даже не волновался.
– Будешь его курировать?
– Как получится. Там сразу прикладников берут в долгосрочную осаду. Назарову не завидую. Будет хуже, чем в нарядах по Академии.
Посмеялись.
– Нет, наверное, проще, – сказал Кольцов, бросив хитрый взгляд на Никиту. – У него же девушка в Петербурге. И свадьба на носу. Негоже молодую супругу оставлять одну на пять-шесть дней в неделю. Опасно.
Опять смеются.
– Так как оформим?
– Да решили вроде. Увольнение с одновременным переводом в Академию иерархов, чтобы не терять студенческий ценз. Сразу на второй курс с осени, – полковник что-то черкнул в блокноте. – Я сам позвоню Воронкову, пусть порадуется. Учти, Назаров, после окончания учебы будешь призван в армию. Так что все равно отвертеться не удастся. Годик побудешь в лагерях, погоны лейтенанта получишь, потом в резерв поставят.
– Только настаивай на том, чтобы Назарова взяли на военную кафедру, – Затонский критически посмотрел на вытянувшегося и не шелохнувшегося Никиту. – Там больше на технические факультеты тянут, а бойцы им не нужны. Всего десять человек обучается. Негусто для нашей армии, но кое-какие изобретения они выдают. Плюс патент. А это денежки в карман голодного студента. И для всех будет нормально. Парень боевую квалификацию не потеряет и при деле будет.
Теперь оба смотрели с хитрецой на будущего «голодающего студента».
– Твое решение окончательное? – в голосе Кольцова появились жесткие нотки.
– Так точно, ваше превосходительство!
– Тогда сейчас пиши заявление, а сразу после окончания учений можешь покинуть стены ВВА навсегда. Пока будешь в полях бегать – наши кадровики успеют оформить приказ об отчислении в связи с переводом без потери ценза в Академию иерархов. Иначе не успеют. Все в отпуска пойдут.
– Разумно, Николай, – кивнул Затонский.
– Тогда свободен, курсант Назаров. В приемной напишешь заявление на мое имя, оставишь у референта. Я позже подпишу.
– Разрешите идти?
– Да.
Никита четко развернулся через левое плечо и вышел из кабинета.
Мужчины помолчали с минуту, потом Кольцов вытащил из кармана кителя бумажник, достал ассигнацию в десять рублей и положил на стол перед Затонским.
– Как ты его просчитал? – с любопытством спросил полковник. – Тоже ведь рисковал в пари.
– Мальчишка – уникальный прикладник, – ответил Затонский, забирая купюру. – Я же видел, как он мечется между долгом и желанием. Как военный он нам не нужен. Не думал, что такую крамолу выскажу! Обычный сильный боец, со своими разработками рукопашного боя. Но признайся, Коля, таких солдат у нас хватает с избытком. А вот головастых изобретателей – кот наплакал. И Назаров это прекрасно понимал. Анатолий Архипович, кстати, когда приезжал в Академию, попросил меня, чтобы я не препятствовал Никите прекратить учебу. Старик словно знал, что внук не будет носить погоны.
– Вот даже как? – удивился Кольцов. – Может, ты его подтолкнул к решению, хитрец?
– Ни слова не говорил. Назаров – маньяк в хорошем значении этого слова. У него куча идей, которые в стенах ВВА просто нереально реализовать. А через Коллегию легче пробиться на самую вершину своей мечты. Ну, и личная жизнь, конечно. Ты на его лицо посмотри. Для него это сейчас самое главное. Какая армия? Сам молодым не был?
