Пора было действовать… Когда бармен подошел к столику и отвлек внимание на себя, он рысью подскочил к Кристине, схватил ее за руку, поволок к той самой двери, на которую указал бармен. Кристина даже не сопротивлялась – настолько была ошарашена его действиями. Только спросила обиженно:
– Ты чего? Мне же больно… Куда ты меня тащишь?
– Тихо… Валим отсюда, быстро! – сердито прикрикнул он, вставляя ключ в замочную скважину.
– Но я не хочу… Почему… Я танцевать хочу… Пусти!
Он вытолкнул ее в дверь, быстро закрыл, провернул в замке ключ. И потянул Кристину по темному коридору. Потом они бегом пробирались через кухню, уронили что-то, и за спиной послышался страшный грохот вперемешку с ругательствами. Он сунулся в одну дверь и отпрянул – там было что-то вроде кладовки. Сунулся в другую – и снова отпрянул, увидев каких-то людей. Третья дверь оказалась выходом во внутренний дворик, слава богу. Можно бежать… Главное – попасть в какой-нибудь переулок, а не на ту улицу, где главный вход. В переулке спрятаться легче.
– Почему мы бежим, объясни? Мне больно, я ногу подвернула… Я же на каблуках… Куда ты меня ведешь? Я не хочу… – без конца хныкала Кристина.
– Тихо! Потом все объясню… А сейчас тихо, ради бога, тихо…
Выбрались в какую-то темную расщелину меж домами, и он прислонил Кристину спиной к стене, навалился на нее всем телом, прошептал в ухо коротко:
– Молчи… Стой и молчи…
Совсем недалеко, со стороны освещенной улицы, где был вход в кафе, происходило какое-то движение: были слышны гортанные выкрики, шум проехавшей туда-сюда машины. А потом стихло все разом. Успокоилось. Он постоял еще немного, отстранился от Кристины, проговорил тихо:
– Идем отсюда… Быстро…
– Я не могу быстро, я ногу подвернула, говорю же тебе! Мне больно! Что это было вообще? Почему мы убежали? От кого?
– От больших неприятностей мы убежали. Мне кавказцы деньги предлагали, чтобы я ушел и оставил тебя.
– Как это – оставил?
– Не «как», а «кому»… Им оставил…
– Так ты бы послал их куда подальше, вот и все! Или полицию бы вызвал!
– Ну, если бы все было так просто… Конечно, и послал бы тогда, и вызвал… Но все получилось так, как получилось. Я местный, мне лучше знать, что надо делать, а что не надо. Идем…
– Я не могу… Нога очень болит… Я еще и каблук сломала… Предлагаешь мне идти босиком?
Он молча подхватил ее на руки, она даже ойкнуть не успела. Понес осторожно, соображая, как проще пройти переулками к санаторию. Далековато вообще-то, но что делать… Придется всю дорогу так на руках и нести.
Впрочем, она была очень легкой, и даже было приятно ощущать ее в руках. Только сердце почему-то бешено колотилось. Не от усталости и напряжения, нет… От чего-то другого. От близости ее лица рядом со своим, от запаха духов, от легкого дыхания в щеку…
А потом она доверчиво положила ему голову на плечо. И спросила то ли насмешливо, то ли заботливо:
– Ты не устал? Может, присядем на скамейку, ты отдохнешь?
– Нет, я не устал. Все нормально.
Получилось грубовато как-то. Вроде того: скорей бы мне от этой ноши избавиться. Но вовсе он не хотел избавиться, не хотел…
А чего хотел? Он и сам не знал… Только чувствовал, как она притихла тревожно. Еще и прошептала на ухо едва слышно:
– Там же охранник в воротах санатория… Тебя не пропустят… А мы почти пришли… Забор кончится – и будут ворота… Ты через забор перелезть сможешь? Да отпусти меня уже…
