Найденыши мои - страница 17

– Так не бывает, Саш… Я ж тебе объясняю… Так не бывает! Тебе это показалось, просто показалось! Перетерпи пару дней, и все пройдет!

– Нет, не пройдет… Я знаю, что не пройдет. Мне ее надо найти, обязательно надо найти…

Он вдруг напрягся, выпрямил спину, глянул на Зою очень внимательно. Потом проговорил тихо:

– Я вспомнил, Зой… Вспомнил… Ты ж говорила, у тебя подруга в том санатории работает, в «Восходе»! Татьяна! Господи, почему я сразу не сообразил?! Попроси ее, Зой… Пожалуйста…

– Нет! Не буду я ее просить, Сашка, не буду! Для твоего же блага не буду! И успокойся уже, понял? Голову включи и успокойся!

Зоя уже почти кричала, не обращая внимания на то, что ее голос был слышен далеко в открытые окна комнаты. И от своего крика расходилась все больше:

– Что ты, как пацан малолетний, заладил одно – люблю да люблю! Ромео хренов! Юноша бледный со взором горящим! Любит он, надо же! Только посмей мне еще…

– Да, Зоя, люблю. И не кричи. Что ты кричишь на меня? Лучше помоги… Ну что тебе стоит…

Зоя вдруг осеклась и замолчала. Долго молчала, глядя в окно. Потом вздохнула грустно и произнесла уже совсем другим голосом, тихим и спокойным, но с ноткой тоскливой безысходности:

– Любовь – это, конечно, хорошо, Саш… Это прекрасно… И я тебя понимаю где-то… Всякая душа просит романтики, это понятно. Но тут дело в другом, Саш… Понимаешь, мы просто не можем себе все это позволить, просто не можем… Я не могу, ты не можешь… Димка не может…

– Почему, Зой? Почему ты так говоришь?

– Да потому… Это слишком большая роскошь для нас. Слишком большая… Это нам мешает, понимаешь? Жизнь построить нормальную помешает… Пусть те с ума сходят от любви да романтики, у кого за спиной тылы есть. Мамы, папы, дедушки, бабушки. Семья. Те, которые всегда поддержат в трудную минуту. Кров и хлеб дадут. И кровную любовь. Жизни своей не пожалеют. А у нас ничего этого нет, Саш, нет! Мы свой кров и хлеб сами себе добывать должны! Мы свою жизнь рассчитывать должны, прямо по калькулятору! Одни только цифры, одна выгода! Чтобы на них ногами стоять можно было! И не падать! Нам необходимо ощущение тыла! Именно это в первую очередь нам нужно, а не любовь!

– Так мы друг другу и есть семья… И есть тыл… Я, ты, Димка…

– Нет, это не тыл. Это иллюзия тыла. Не может дать ощущение тыла тот, у кого у самого ничего нет. И я сейчас не материальное имею в виду, сам знаешь. Ты пойми, что Лена – это и есть твой тыл… Она все это может тебе дать. По-настоящему. Она любит тебя. Принимает. Все о тебе знает и понимает. А эта твоя Кристина – она кто? Да никто! Свистопляска курортная. Только и всего. Вот и подумай, зачем тебе это все? Ну, найдешь ты ее, допустим… А дальше что? Разве она даст тебе то, что может дать Лена?

– Но я ее люблю, Зой. Ее, а не Лену…

– Ну вот опять ты про любовь! Будто не слышишь меня, ей-богу! Да ты посмотри хоть на меня, Саш… Думаешь, я Димку так уж люблю, да? Сижу с ним рядом на розовом облаке, вся такая романтическая и счастливая, да ножками болтаю? Нет, Сашка, нет… Мы с Димкой просто держимся друг за друга, цепляемся изо всех сил, сквозь эту трудную жизнь пробираемся, как два сталкера, землю зубами грызем! Хотя будь она неладна, эта жизнь… Но у нас получается, между прочим! И мы этим счастливы! Да, я устаю как собака, к ночи совсем себя не чувствую, и Димка устает… Падаем в постель, и, поверь, нам совсем не до романтики… Но по большому счету все это и есть любовь, если хочешь знать! И я хочу, чтобы ты это понял, очень хочу! И осознал, что твое настоящее счастье – это Лена. Надежный друг и товарищ, который разделит с тобой все, что сам имеет. И с радостью. И бога благодари за такой подарок судьбы! Не можем мы себе позволить всякие глупые страсти, пойми… Не можем расслабиться. Потому что только так можно выжить, выскочить из судьбы детдомовца, обмануть ее. Сильным надо быть, Сашка, с расчетливой и холодной головой жить… Да ты слушаешь меня или нет?! В каких опять розовых облаках витаешь?