– Да ладно, делай как знаешь… Только Лену постарайся не обижать, она этого не заслужила. Если решил с ней расстаться – расстанься по-человечески. Сходи объяснись. А то как-то нехорошо получается, Саш! Она мне сегодня опять звонила, про тебя спрашивала, а я не знаю, что ей ответить! Ну вот что, что я скажу? Мол, твой Саша так влюбился в отдыхающую, что голову потерял и решил к ней лететь на край света? Ты уж сам как-нибудь разберись, ладно?
– Хорошо, я схожу к Лене. Сегодня же.
– Сейчас уже вечер, Саш…
– Хорошо. Я пойду прямо сейчас!
Он сердито поднялся с тахты, шагнул к двери. Зоя спросила обиженно:
– Чего ты на меня злишься? Что я опять не так сказала?
– Да все так, Зой. Извини. Ладно, пойду я… Ты права. Давно надо было с Леной поговорить.
– Как – давно? Еще два дня назад ты вроде не собирался, тебя все устраивало…
Он не стал ей ничего отвечать, просто вышел из комнаты. Только услышал, как она тихо проговорила ему вслед:
– Ну вот, опять ты на меня злишься…
Конечно, злился. Всю дорогу до дома Лены шел и злился. На себя, на Зою. Ну почему она думает, что вправе что-то решать за него? Понятно, что любит его как сестра… Но ведь его жизнь – это его жизнь, по большому счету! Ему решать, кого он будет любить! Да, сейчас он поговорит с Леной и все ей объяснит…
Он вдруг остановился как вкопанный – а что он объяснит, собственно? Что другую полюбил? Что жить без нее не может? Что готов мчаться за ней в неведомый Синегорск хоть сегодня? Да если бы только можно было – сегодня…
Наверное, Лене обидно будет. Надо как-то помягче сказать, по-другому… Хотя как – по-другому? Мол, я не достоин тебя, ты еще встретишь… Да черт его знает, что говорят в таких случаях! Какие кружева плетут, чтобы не так обидно звучало?
Ладно. Как скажет, так и скажет. Чего уж теперь. Тем более уже пришел. Вот ее дом…
Вошел во двор и увидел в освещенном кухонном окне, что Лена не одна, с ней Маша, подруга. Сидят за столом, смеются.
Хотел войти, но вдруг остановился, услышав, как Лена проговорила насмешливо:
– Да, Маш, уже который день его жду, представляешь? Сама ему звоню, сама зазываю, чуть ли плачу… Если б ты знала, как меня все это бесит! Но что делать, приходится и плакать, и зазывать…
– А зачем, Лен? – удивленно спросила Маша. – Ты его так сильно любишь, что ли?
– Да какая любовь, о чем ты! Скажешь тоже – любовь… Я замуж за него хочу, вот и все!
– Так разве одно другое исключает? Не понимаю…
– Да что тут понимать, господи! Не нужна мне никакая любовь! Мне нормальная семейная жизнь нужна! А любовь ей только вредит… И вообще… Говорят, она только три года живет, а потом умирает, и супруги начинают тихо ненавидеть друг друга. Оно мне надо, скажи? Нет, никакая мне любовь не нужна, у меня в голове только трезвый расчет…
– Расчет? – еще больше удивилась Маша. – Да какой тут расчет может быть, Лен? Твой Саша детдомовец, у него ни гроша за душой нет! Гол как сокол!
– А что, разве расчет может быть только на деньги? Нет, Машка, нет… Меня, наоборот, очень даже устраивает, что он детдомовец.
– Как это?
– Да так! Он же без семьи жил, опыта никакого… Семья для него – неизведанная планета. И я на этой планете буду хозяйкой, понимаешь? Полноправной хозяйкой. Как захочу, так и будет. Я по-другому и не умею, ты же знаешь, какой у меня характер…
– Сашу в карман себе хочешь положить, да?
– Хочу, Маш. И он еще мне за это благодарен будет. Я ему и мамкой буду, и папкой… Он мне весь нужен, полностью, понимаешь? Чтобы только мой был, чтобы я всегда спокойна была в этом смысле. И поэтому сейчас я и плакать буду, и о любви неземной лепетать, и к себе его зазывать… Надо позвонить ему, кстати! А то надоело уже с этой придурочной Зойкой общаться!
