Найди меня - страница 8

— Да, Римма Геннадьевна, у меня новая машина. Кроме того, у меня новый мужчина, новая работа и новая жизнь. Решила устроить тотальное весеннее обновление. Психологи рекомендуют. В том числе благодаря творчеству доброжелателя в статье. Из настоящего в ней только фото и украшения. Остальное фальшивка.

Римма Геннадьевна, не ожидая такого ответа, как-то грустно поплыла по креслу. Её подбородок подрагивал, колыхаясь при движении головы, а губы поджались, отчего лицо приняло капризное выражение. Она попросила Нину выдать медполис, ИНН, страховое, пенсионное свидетельства и мою трудовую книжку. Сама протянула ведомость о получении зарплаты и расчётов, чтобы я расписалась. Не понятно для чего, всё это делалось в двух экземплярах. Как долго и настойчиво я боролась с этими пережитками бумажно-номенклатурной совдепии, но корни глубоко проросли в застенках бухгалтерии. На прощание я с удовольствием повторила экономическое завещание:

— Римма Геннадьевна, расписываться в получении денег не стану. Пока, собственно, их не получу.

— Дарина Георгиевна, вы что, мне не доверяете? — подбородок заколыхался активнее. — Разве я лично вас хоть раз обманула?

— Ничего такого я не имела в виду. Но заранее в получении денег расписываться не буду. Или вы забыли, что я привыкла всё делать по порядку, а не задом наперёд? И что-то не вижу в расчёте суммы за неиспользованный отпуск, а она довольно-таки приличная.

— Я… Где? А-а, это. Упустила из виду, похоже. Вы же частично побывали в отпуске, я и забыла. Сейчас посчитаю.

— Странно. Мне казалось, что главные бухгалтера не забывают случайно о пятидесяти тысячах, в балансе всё до копеечки сводят. Неувязочка, с вашим-то стажем.

— А ты не очень-то здесь командуй, надо же фуфа-нуфа какая, — завелась Римма Геннадьевна. Лицо заходило ходуном: глаза, нарисованные брови, нос заволновались на одутловатом лице. — Молодец Николай Иванович, что уволил. Давно пора. Где это видано, чтобы мной молодняк командовал и на ошибки указывал.

— Смените тон. Я прекрасно вас слышу, не нужно так надрываться, и не тыкайте мне, пожалуйста, это невежливо. Римма Геннадьевна, меня никто не увольнял. Ухожу по собственному желанию. — Я могла не разжёвывать ей причины ухода, но оставалось много людей, с кем мы были в хороших отношениях. Почему-то захотелось сказать им правду. Пусть даже и таким объяснением перед Злыдней Гепардовной. — Мне сделали предложение, от которого не отказываются. И я хорошо отношусь к Николаю Ивановичу. — Главбух уже раскраснелась, минута — и лопнула бы от возмущения всем своим подвижным лицом. Я спокойно продолжила: — Не стану сдерживаться и скажу, что если вами не командовать и не указывать на грубые ошибки, то компанию затаскают по проверкам. Ни один баланс не примут. Вспомните, сколько раз накануне сдачи отчётности вы звонили и просили помочь найти ошибки свежим взглядом. Я вместе с вами торчала тут до полуночи, хотя это не моя обязанность. Вспомните, кто заступился за вас перед шефом, когда по второй кассе обнаружилась крупная недостача? Я тогда поверила на слово, вы плакали у меня дома, объясняли, что это глупое недоразумение и невнимательность, больше не повторится. Я помогла вам остаться в фирме, хотя увольнение по статье было гарантировано. И ещё момент. Вспомните, кто дал вам в долг крупную сумму, когда в прошлом году внуку потребовалась операция? Не отвечаете? Я ожидала. А вы не забыли, что ещё не полностью рассчитались со мной? Половина осталась. Уже давно прошли сроки. Я молча ждала несколько месяцев, не спрашивала. Так что не кричите. На меня это не действует, а ваш организм нужно беречь, иначе до больничного недалеко. Глупо так орать: теперь вся бухгалтерия в курсе ваших подвигов.