Внезапно раздался оглушительный треск, и она инстинктивно отпрыгнула назад. Что-то огромное упало с неба прямо на то место, где только что стояла Ася.
Вход перегородил большой металлический ящик. Он буквально заблокировал дверь, и выйти теперь было невозможно.
– О боже, что это такое? – истерично воскликнула Ася.
– Судя по цвету, это старый грузовой прицеп с соседского двора, – упавшим голосом прокомментировал Мухаммед. Обернулся и крикнул вглубь комнаты: – Эй, дед! Нам теперь не выйти! Мы тут заперты до окончания бури!
Старик поспешно встал и подошел к двери. Они с Мухаммедом начали бурно обсуждать происшествие, стучать по железным бортам прицепа, цокать, качать головами, удивляться силе ветра, который смог поднять такую массу, а затем высчитывать эту самую массу. Пришли к выводу, что одним ветром тут не обошлось, наверняка колеса были плохо закреплены, и прицеп сам прикатился к сараю. Ася попыталась сказать, что видела, как он прилетел прямо с неба, но на нее страшно закричали и продолжили мужской разговор. Перешли на обсуждение соседей, которым давно следовало бы избавиться от этой консервной банки.
Ася слушала оживленную арабскую речь и смотрела в маленькое окошко под потолком, где ураган нещадно рвал пальму на фоне унылой однотонной стены.
Она достала мобильный: сеть на удивление была. Ася посмотрела на мужчин. Судя по жестикуляции, теперь говорили про нее.
Ася отошла в дальний угол и позвонила Инге. Она кратко изложила произошедшие события, но большее впечатление на подругу произвело другое.
– Так ты говоришь на всех языках мира?! У тебя дар какой-то открылся, что ли? Может, ты еще что-нибудь умеешь? Мысли читать? Предметы двигать?
Трубка захлебывалась энтузиазмом. Да Ася и сама была окрылена новыми возможностями. Несмотря на все сложности, мысль о том, что теперь она без усилий понимает чужую речь, ободряла.
Ведь иначе как чудом Асин дар не назвать. Можно ли считать это знаком, что Ася движется в верном направлении? Расценивать ли как помощь свыше? Безусловно.
Если господь перемешал языки на вавилонской башне, чтобы помешать людям в их планах, то сделать человека полиглотом – несомненно, акт помощи.
– Увы, мысли я читать не умею, так же как и будущее, – ответила Ася. – Сейчас я заперта в сарае с двумя арабами, один из которых меня терпеть не может. И я даже не представляю, чем это все закончится!
– Это же прекрасный шанс все наладить! – воодушевленно говорила подруга. – Ты милая, всем нравишься, и этот дед обязательно полюбит тебя.
– Ой, Инга, здесь все совсем не так, – вздохнула Ася. – Все равнодушны ко мне или даже испытывают неприязнь. Наверное, я что-то неправильно делаю, может, говорю как-то не так. Они мусульмане, и их представления о женщинах сильно отличаются от наших. Так что если в России меня любили за прямоту и чувство юмора, то здесь это скорее недостатки.
– Видишь, как глубоко ты уже разбираешься в тунисцах! – воскликнула Инга. – Раз ты все про них поняла, то просто стань такой, какой они хотят тебя видеть. Вот увидишь, у тебя все получится!
Ася помолчала, напряженно прислушиваясь к звукам в трубке. Хотелось послушать Москву. Но шум ветра и грохот ветвей по жестяной крыше все заглушали.
– Как вы там? – тоскливо спросила она. – Светку выписали?
– Мы тут хорошо, – весело ответила Инга. – Светку выписали. Ты уехала всего два дня назад. Так что никаких новостей.
