Вообще моментом истины для Шута является наличие или отсутствие чувства юмора. Если оно есть – уже победа! Уже есть возможность отличить сметное от грустного. Ну а если чувство юмора активное, то это уже праздник жизни и тогда все получится.
Наконец, несколько слов об интеллекте. Благодаря некоторым телепередачам дело смеха стало казаться апофеозом жизнерадостной тупости. Настоящий Шут – это яркий интеллектуал, ибо его остроумие – это свидетельство его острого ума.
Энергетического шквала, подобного тому, что создает Вождь, у Шута в запасе нет. Бегать и дергать всех подряд, заряжая бодростью и энтузиазмом, Шут не может. У него другая добродетель, другая, более тонкая настройка. Шут несет с собой свет, радость, генетическую улыбку, которая может осветить собой полмира и окончательно прогнать ночь. Самый яркий пример тут – это, безусловно, Юрий Гагарин (Собака, Рыбы), с его фантастической улыбкой. Второй такой улыбки в истории человечества не было.
Световая модификация Шута, пожалуй, даже более ценна, чем смеховая, ибо практически не поддается фальсификации. Смехача-анекдотчика можно сыграть, заучив пару сборников анекдотов. А вот научить человека лучиться светом практически невозможно. Энергетически искренняя улыбка – самое сложное действие в мире виртуальных технологий. Фальшивые и вымученные производственные улыбки клерков разного уровня не в счет.
Оборотной стороной света, исходящего от Шута, является неожиданная тьма, одолевающая его. Трансформация чудовищная, но теоретически вполне объяснимая. Ведь Шут – это максимально возможная дисгармония, он может быть не только смешным, но и страшным. Таким образом, на роль пугала Шут годится в той же степени, что и на роль солнышка.
Шут – это доморощенный психолог
Шут, пугает он или смешит, может показаться фигурой нелепой и несуразной. Каждый готов бросить в Шута свой камень, каждый готов приуменьшить способности Шута. Тем не менее у Шута есть способность, умолчать о которой совершенно невозможно. Речь идет о психологическом гении.
Психологи-теоретики, как правило, борются не за человека, а за какую-нибудь очередную модную доктрину. А вот психолог-практик, человек, реально умеющий влезть в шкуру другого человека, всегда в большой цене. Так вот, максимально такой талант развит именно у Шута.
Понять это не трудно. Если Шут смог стать пародистом, если у него есть дар подражания и талант пересмешника, если он смог реально высмеять человека, то, значит, он смог разгадать психологию данного субъекта. Простое упражнение: попробуйте скопировать выражение лица другого человека, и вы сразу поймете строй его мыслей. Вот эту штуку Шут и проделывает виртуозно.
Короче говоря, как и положено в хорошей сказке, дурак оказывается если и не самым умным, то, по крайней мере, самым проницательным персонажем.
Что касается способности психолога не только понять человека и посочувствовать ему, но еще и найти выход из трудной ситуации, то здесь неоценимую помощь может оказать чувство юмора Шута, ибо известно, что большинство психологических проблем вырастает именно там, где мы не можем рассмеяться, не можем посмотреть на себя с юмором со стороны.
При очевидной и яркой фактуре Шута остается в этом знаке что-то непостижимое. Почему один Шут с детства, без всякой подготовки, смешон, а другой Шут – страшен, один светел как солнце, другой темен как ночь. При этом глупо заставлять светлого Шута темнеть, а темного светлеть. А вот чего точно нельзя делать Шуту, так это искать золотую середину. Родился уродом, так будь им. Нельзя разглаживать себя, делать обыкновенным. Какое разочарование испытывают дети, когда разгримировывается клоун и превращается в обычного дядечку! Такое же разочарование испытывают все, кто наблюдает Шута не смешного и не страшного, обычного и заурядного.
