– Я тебе настреляю, – услышал царевич голос Баюна.
Оказался он прямо около озера и даже не заметил, что разговаривал сам с собой довольно громко, а эхо разносило его слова по округе, ему не надо было даже мысли царевича слушать, тот обо всем сказал ему сам, глазом не моргнув.
Но черный ворон предупредил кота, что к ним приближается царевич, и мысли у него еще чернее, чем крылья ворона, а потому надо быть настороже, чего только царевич не вытворял, но главное все впереди у него.
Ворон хотя был и стар, но любил объясняться стихами, мыслил образно, да и вообще оставался поэтом до мозга костей.
– А я что, мне и надо только мою лягушку, а если вы хотите, чтобы драконы у вас тут летали, так и скажите, и мне лучше, а то ведь и дракон может меня убить, а так цел останусь.
Ворон не любил царевича еще с тех времен, когда волк с ним носился, как с писаной торбой, и за это время царевич не сделал ничего такого, чтобы ворон его взял и полюбил, скорее наоборот, успел наделать много чего скверного, таким уж он уродился. Тогда он в первый раз и изрек, что люди очень мало меняются, а потом это изречение подхватили и другие.
Коты недолго думая, отправили царевича в дремучий лес к темной башне:
– Там твоя лягушка, ты ведь за ней явился, не запылился.
Царевич должен был с этим согласиться. И хотя без волка в дремучий лес ему идти совсем не хотелось, но куда деваться, раз уж назвался женихом лягушки, то и ступай к своей Красной Шапочке.
Правда, он надеялся, что по дороге еще своего волка встретит или тот его догонит, когда узнает у Ауки, что он искал волка. Ведь волк отвечал за того, кого не только приручил, но и спасал не раз.
Коты наблюдали снизу, а Соловей Разбойник с верхушки дерева смотрел за тем, как Иван Царевич пробирался в дремучий лес, изживая страх в своей душе. И надо сказать, что до башни он добрался без посторонней помощи.
Ни одного упыря ему по дороге не попалось, более того, они как-то прятались при появлении царевича, что было уже совсем странным, но упыри всегда были парнями не от мира сего, что с них, с упырей можно было взять?
Но в башню он шагнул довольно смело и очень удивился, когда нашел там не только свою невесту, но много еще каких девиц прекрасных. Это стало полной для него неожиданностью, ведь коты не стали его о том предупреждать. И все бы было прекрасно, в первый раз Царевич мог гордиться не волком, а собой любимым, если бы не одно но.
Он сразу же заметил, что оживились все девицы, кроме Красной шапочки. Кажется, она была совсем ему не рада, вот тебе и раз, а к кому он интересно шел? Страху натерпелся, ноги чуть не поломал, едва жив остался.
Это все так, для красного словца сочинялось. Но все-таки, конечно, он не сильно любил новую свою женушку, зато был уверен, что она-то его очень любит и готова была на все, чтобы в его объятьях оказаться.
Вот так и начались для царевича, как и для другого древнего героя, подвиги напрасные, Хотя у Геракла все было еще хуже и печальнее, но и тут тоже радости большой не было.
Оставалось только совета у волка спросить, но волка все еще поблизости не было. А потому загрустил, запечалился царевич, а Алина объяснила, что Ажбета заверила ее, что должен появиться другой волк, не этот мягкотелый, а настоящий свирепый волк, который уже много кого поел, но ей будет служить верно. Вот с ним она и покинет этот мир, и вернётся туда, откуда пришла, потому что человек, где родился, там и пригодился.
