И тут Лю Мин Ген рассказал мне обещанную историю о том, как «камень Будды» помог его отцу найти злодея. А было это так. У Чэна в Монголии было много знакомых старателей – добытчиков самоцветов, которые снабжали его камнями, необходимыми для врачевания. Самым удачливым среди них был уже пожилой старатель по имени Фу Пян, молчаливый и бледный, как луна, отличный рудокоп, и самоцветы в жилах умел находить мастерски, не имея себе равных. «Каждый камень свой запах имеет и я его на расстоянии чувствую», – отшучивался Фу Пян, когда его спрашивали. Удача сопутствовала ему повсюду, где бы он ни старался. Так было и на хрусталеносных пегматитах Горихо в Хэнтэе, где Фу Пяну сразу же повезло: пройдя десятиметровый шурф на одной из жил, он наткнулся на крупный погреб с драгоценными камнями. В нем были прекрасно ограненные голубые топазы и золотисто-желтые бериллы высокого ювелирного качества. Это было настоящее богатство, и Фу Пян, не делясь ни с кем своей удачей, извлек все камни из подземной выработки и припрятал их в своей хижине в китайском квартале на окраине Урги. Он надеялся хорошо продать камни торговцам-перекупщикам и на вырученные деньги вернуться с семьей в родной Китай. Но злой рок перечеркнул все его планы: однажды, вернувшись домой, он нашел свою жену зверски убитой, а все его каменное богатство было похищено. Обезумев от горя и желая отомстить, Фу Пян схватил свое охотничье ружье и готов был расправиться с первым заподозренным им человеком. Его остановил от самосуда отец Лю Мин Гена.
Мудрый Чэн увлек отчаявшегося Фу Пяна к себе домой, снял его стресс с помощью двухконечного кристалла горного хрусталя и погрузил его в гипнотический сон. Затем Чэн, решив найти убийцу и вора, взял свой излюбленный шар из дымчатого кварца и стал медитировать с ним. Сощурив глаза, он долго всматривался в шар, входя в него, настраиваясь на его частоту вибраций и закладывая в него, как в компьютер, программу раскрытия преступления. А когда открылся в нем «третий глаз» магический шарик из «камня Будды» выдал из своей темноты мыслеобраз злодея. И Чэн без труда отыскал «человеческий сорняк» в китайском квартале Урги. Ему было достаточно одного взгляда, чтобы убедиться, что он не ошибся: над бритой головой преступника, как лампочка, зажглась патологически красная аура – верный признак вины и животного страха. Чэн предложил ему повиниться в содеянном преступлении и вернуть награбленное, напомнил ему о страшных кармических последствиях злодеяния, за которые убийце придется расплачиваться и в последующей жизни. Однако «сорняк» не признался, а на следующий день Незаметно исчез из Урги. Чэн не стал закладывать в украденные камни программу разорения и гибели злодея, ибо считал, что камни сами это должны сделать. Так оно и получилось: злодею не удалось сбыть преступно добытые «камешки», которые постоянно, как вампиры, «подсасывали» энергетику злодея, жгли помутившееся от всех неудач и страха сознание, пока доведенный до отчаяния убийца не повесился.
– Такова неминуемая расплата за преступление, – закончил свой рассказ Лю Мин Ген. – Я тебе говорил не раз, что камни, приобретенные честным путем или подаренные с добрыми пожеланиями, приносят удачу и счастье в жизни. И наоборот, камни, полученные нечестным путем, а тем паче посредством совершения злодеяний, несут на себе магическое заклятие. Оно как бы «записывается» на камнях, и этот ядовитый энергетический след ничем не убирается. Его можно узнать по резкому отклонению медной рамки или по неприятному покалыванию кончиков пальцев, если поднесешь их к камню.
