– Не надо – из-под земли!
– Ну, это поговорка такая. А ребята с вами побудут, мало ли что…
Ника беспомощно взглянула на шкафоподобных «ребят».
– Там суп есть, будете?
Они переглянулись, посмотрели на шефа и сделали каменные лица:
– Никак нет!
– Глупости какие. Идите, поешьте. Максим, ты своих служащих моришь голодом?
– Никак нет. Идите, ребята, похлебайте горячего. Я никуда не денусь.
Матвеев глянул на часы – двенадцатый час, за окном темень, где сейчас может быть рыжая Лерка? Она ушла домой и живет-то совсем рядом, куда она могла подеваться?
Зазвонил телефон, и по цифрам Матвеев узнал номер Паши Олешко.
– Максим Николаевич, тут такое дело…
– Не тяни резину. Нашли?
– Нашли, далеко искать не пришлось, в подвале ее же дома. Голова проломлена, ни денег, ни документов, ни драгоценностей при ней нет, под ограбление сработано.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Кто-то допрашивал ее. Вокруг рта видны следы клейкой ленты, на шее – след от шокера. Вырубили, обездвижили, оттащили в подвал, подождали, пока придет в себя, допросили – и в расход, типа, ограбили даму, и все тут…
– Так она…
– Жива, но – только не знаю, довезем ли. Уже вызвали знаменитого Круглова Валентина Семеныча, едет. Вы там своей даме как-то втолкуйте аккуратней, она хоть и крепкая с виду барышня, а душа у нее детская, вот что я вам скажу.
Матвеев машинально сунул трубку в карман и потер лоб – как можно сказать такое «аккуратней», он понятия не имел. Но лучше сказать это на кухне, когда она чем-то занята, чем когда они останутся вдвоем, и он не будет знать, как ее утешить.
– Ника…
Нике не пришлось объяснять аккуратней. По одному виду Матвеева она поняла, что стряслась беда, и возможно, непоправимая, что теперь делать, она не знала, потому что Лерка была ее опорой, ее спасательным кругом…
– Она жива, ее везут в больницу. Ребята нашли Леру очень быстро, – Матвеев торопился сказать, что все не так уж плохо. – Кто-то напал на нее в подъезде ее дома, череп проломлен, но она жива, и хирург Круглов уже едет…
– Семеныч вытащит Лерку, если есть хоть один шанс, он ее вытащит! Надо Лариске позвонить, и…
Звук сотового из кармана вернул Нику в равновесие. Так и есть, это звонит Лариса.
– Иди к Ирке, Ника. – Лариса говорит спокойно, но Ника чувствует напряжение в голосе. – Забери ее к себе, не надо ей одной.
– Как?..
– Все непросто, но Семеныч готовит Леру к операции. Будут новости – позвоню. У нее группа крови…
– Первая положительная, как у меня!
– Возможно, потребуется переливание, сейчас ночь, и…
– Я приеду. Марк побудет с Иркой, ее к нам приведут, есть тут граждане, которые годятся для этого. А я сейчас приеду.
– У меня тоже первая положительная, я с тобой поеду. Ребята, вам сейчас выдадут адрес, приведете в эту квартиру девочку и останетесь здесь. Ясно? – сказал Матвеев.
– Но Павел Иванович велел…
– А я вам велю другое. – Матвеев упрямо взглянул на охранников. – И что вы станете делать?
– А ничего. Руслан пойдет за девчонкой, а я поеду с вами. И все будет ладно. Звоните девочке, хозяйка, чтоб она Руслана впустила.
– Я позвоню. – Марк, уже вполне проснувшийся, всем своим видом показывал, что все слышал. – Мам, езжай, может, Лере кровь уже сейчас нужна.
– И то. Давай, Макс, мешкать нечего.
Ника гонит машину по пустым улицам, наплевав на перекрестки и светофоры, – где-то там ее Лерка борется со смертью, и она не позволит ей проиграть. Потому что есть Ирка, есть они с Мареком, есть их клуб – дело всей жизни, можно сказать, и умирать сейчас совершенно не ко времени, тем более что еще кошки приедут, те самые, стеклянные, а это нужно Лерке увидеть обязательно!
