Лернер взял в руки бумагу, адресованную израильским спецслужбам от имени Матвеева.
– Как говориться, что написано пером, то не вырубишь топором. Точнее, текст компрометирующего вас письма, составлен с помощью вашей рукописи по поливакцине. При нанесении слов, на обратной стороне бумаги остается мало заметный оттиск. Выбираем нужные буквы и слова, заполняем их чернилами и любое словосочетание готово, в оригинале подчерка. Тем более, вы облегчили эту задачу.
Бывший завлаб пристально посмотрел на Сергея.
– Вы всегда были расточительны и писали монографию по поливакцине на отдельных листах и только на одной стороне. Объяснять подробности, как я узнал ваши банковские реквизиты, не стану. А вот, в вашем появлении в институте, дважды за последнюю неделю, заинтересованность была.
Все, прекрасно сознавая, Матвеев до сих пор не мог шевельнуться, ни проронить, ни слова, находясь под действием миорелаксанта. Лернер взглянул на часы.
– Я вновь предлагаю вам сотрудничество. Поверьте, игра стоит свеч. Не важно, в какой стране, первыми создадут поливакцину. А вот в России, с вашим проектом, будут одни лишь проблемы; если вообще, голову не оторвут.
Сергей удивлёно посмотрел на бывшего завлаба. Не бредит ли?
Лернер пояснил.
– Ваше изобретение, если его внедрить в производство, сломает весь фармацевтический рынок. Тысячи заводов по изготовлению антибиотиков, противовирусных препаратов, обанкротятся. Миллионы людей останутся без куска хлеба. Вам это надо, Матвеев? Но, имея в руках поливакцину, те же лекарственные короли, с готовностью выложат миллиарды долларов, только за то, чтобы поливакцина не существовала. Впрочем, всё это в перспективе, для достижения которой, в отличие от вас, у меня есть средства.
Лернер сверил время.
– Вскоре вы снова обретете возможность говорить и размахивать руками. А посему, спешу раскланяться. Чтобы у прокуратуры не ослабевал к вам интерес, сегодня на ваш расчетный счет перечислю 5 тысяч долларов, в знак примирения. А, со своей коммерцией, заканчивайте. Вы мне нужны в другом деле. Тогда, в Лужниках, вы выкрутились. В следующий раз, может не повезти.
Матвеев, силясь хоть что-то сказать, прохрипел.
– Какая же ты дрянь.
Лернер осторожно подошел к Сергею, вытащил из его кармана диктофон, покачал головой и заторопился к выходу.
– Визитку оставляю на столе. И не делайте глупостей, Сергей Николаевич. Позвоните.
Когда к Матвееву вернулась способность двигаться, он покинул Новый Арбат и вскоре прибыл на Цветной Бульвар, там на одной из скамеек его ждали друзья. Выслушав Сергея, Алексей потянулся за сигаретой, безуспешно пытаясь раскурить отсыревший табак.
– Ну и денёк. Захочешь повеситься, и то не удастся. Веревка гнилой окажется или крюк не выдержит.
Матвеев рассмеялся.
– Что за похоронное настроение? Мы ещё пободаемся. Нужно срочно созвониться с Исмаилом и пусть отправляет товар морем до Новороссийска. Этим завтра, займется Талызин. Немного потеряем, зато не всё. И ещё.
Сергей обратился к Стенину.
– Как это ты, дверь не сберег? Сидишь, молчишь, нос повесил, Аника-воин.
Виктор сжал кулаки, сморщился, словно ему наступили на любимую мозоль.
Дверь я уже поставил, железную. Дорогая, черт! Если начнут взрывать через день, разорюсь в два счёта! С твоим бывшим завлабом, Матвеев нужно кончать.
Стенин, как всегда предпочитал решать проблемы без всяких обходных маневров.
