– А у нас шпрот много. Или шпротов. Не знаю как правильно, я не филолог.
– Погоди, а разве шпроты не в Латвии популярны?
Подловил, хитрец. Придется выкручиваться.
– Так она рядом, к нам тоже завозят. Все же соседи, Вась-Вась, туда-сюда, все дела.
– ААААА. Поняяяяятно.
Так бы продолжалось вечно, но порог вуза и особенно стоящие возле него студенты прекратили разговор. Петя попросил догнать и ускорился, желая обработать мозги кому-то еще.
Я же заприметил четверых курильщиков: три парня и девушка. Подхожу к ним и прошу угостить сигаретой, на что одни из них молча, без лишних слов протянул мне «Приму».
Я знал, что это такое. Дешевые и оттого популярные у стариков сигареты без фильтра. Из минусов: они жутко крепкие и табак попадает в рот (пару раз даже глотал его, ощущения так себе). Зато плюсом была низкая цена.
Затягиваюсь, и легкие просто обжигает. Такое ощущение, словно внутри распылили едкий газ и подожгли все это дело, вызвав пожар четвертого ранга сложности. Тут впору вызывать дополнительные бригады МЧС и авиацию.
– Ты что, в первый раз куришь? – с усмешкой спросил один из парней.
– Нет, – прокряхтел я, – просто привык к сигаретам с фильтром. Marlboro там или Camel.
– Ничего себе! Ты что, блатной? – поинтересовался другой.
– Да это ж новенький, Модест. Сын литовского партработника. Ему не по статусу курить всякий говняк, – сказала единственная в этой компании девушка, – На, возьми привычную.
И протянула мне красный Marlboro.
– Спасибо, – благодарю безымянную спасительницу, снова закуриваю и говорю, как бы оправдываясь, – Я не ханжа, но без фильтра не люблю. Слишком крепко для моих легких, пусть и изношенных почти 20-летним стажем курильщика.
– Ого, партийный. А что забыл в нашей провинции, среди простых людей? – спросил один из парней с ехидной улыбкой.
Ответ на этот вопрос я заранее не готовил, но в голове сразу оформилась история, которая должна показаться убедительной. В конце концов, «Отцы и дети» Тургенева актуальны во все времена.
– Бунтарь я. Отец с самого рождения расписал мою дальнейшую жизнь, забыв спросить, что я сам думаю. Постоянно указывал, с кем мне дружить, а с кем нет, куда ходить, а куда нет. И так далее. Вот и решил бежать от него, пока он мне еще не всю жизнь сломал!
– А Смоленск?....
– Первое, что попалось на глаза. В Москву или Киев перевестись бы не дали, да и вытащить меня оттуда было бы проще. Линия партии, все дела. А тут можно затеряться.
– Ну да, – хихикнула девушка, – С твоим именем, так точно!
– А что с моим именем не так? – удивился я, забыв на секунду, что для всех оно Модестас, а не Семен.
– В целом ничего. Но литовцев у нас мало. Так что все равно будешь выделяться.
– А, это да…..
И тут я услышал громкий крик сзади.
– Модееееееееееееест!
– Эу, меня зовут МодестаС! Последняя буква «С»! – возразил я, оборачиваясь в сторону голоса.
Там стоял Петя, который, видимо, уже всем все, что хотел, рассказал и вспомнил о новеньком, брошенном на входе.
– Пошли расписание смотреть. Не поболтать пришли же!
Вот кто бы говорил!
– Ладно, бывайте, – бросаю через плечо прощание новым знакомым и следую за соседом, который уже вошел внутрь.
Спросить имена тех, кто любезно стрельнул мне сигареты, я как-то не сообразил. Да и плевать было в целом. В вузах учатся тысячи людей, и знать каждого по именам невозможно, тем более, что этого не требуется. Думаю, они обо мне тоже забудут через секунду.
