Названные - страница 4

– Тогда как ты сюда попал? – она убирает руки с его талии.

– Ну… Гуляли.

– Мальчик, – нежно рокочет Гала тоном нарастающей грозы. – Гуляй дальше. Гала – для названных. Понял?

– Понял… Не понял, – он стоит, полураздетый, посреди комнаты и смотрит, как она поднимает с пола платье и легко проскальзывает в него, как змея в бумажную трубу.

– Что ты не понял? – Гала смотрит на него с презрением. – Здесь закрытая тусовка. Иди пей в другом месте. Назовешься – приходи. Неудачник.

***

Похмелье и тоска. Коричневый конверт валяется на столе. Теперь его зовут Джеминай, ему присвоен трехзначный номер, получить документы он может в Бюро своего района. Какая радость. Какое счастье. Какой восторг. Гала, подожди, думает он, я не знал, прошла всего одна ночь, я названный, подожди, вот он, коричневый конверт, просто вечером я не заглядывал в почтовый ящик.

Гала, подожди. Не отвергай меня. Я сказал тебе правду, не зная, что лгу.

Я названный.

Но вчера она велела мне уйти, думает он, и я ушел, и если бы я солгал, я не солгал бы.

***

– Почему тебя зовут Джеминай? – спрашивает Шу. Третий час ночи. Посиделки в гостиной.

– Потому что я Близнецы по гороскопу. Gemini. И еще у меня раньше была биполярка. Биполярное расстройство. Маниакально-депрессивный психоз. Я, в общем, подлечился, но отголоски иногда случаются.

– И ОКР.

– И ОКР. Я не переношу грязь и регулярно впадаю в состояние унылого овоща, который не может определиться – напиться до беспамятства или устроить себе передоз снотворным, как в кино. Но потом меня отпускает. А когда отпускает, я снова становлюсь весь такой бодрый и сияющий, и могу этими вот руками перебрать пять мешков риса. Причем энергично целуя каждое зернышко.

– Ты же говорил, что не напиваешься до беспамятства.

– А я так ни разу и не определился.

– У тебя есть мечта?

«Переспать с одной дамой, широко известной в узких кругах» – думает Джеминай, но вместо этого признается в другом:

– Побывать в Индии. Но там грязь и антисанитария, а еще эти жуткие местные божества. Так что это мечта ради мечты, не для реализации. Слушай, ты же красивая девушка. Сколько тебе лет?

– Двадцать четыре, – усаживаясь поудобнее, отвечает Шу.

– Только бледная очень, – Джеминай тянется за пивом. – Ты затворница?

– Нет, на белом просто грязь хорошо видно, – язвит Шу. – Джеминай, ты собрался ко мне приставать?

– Нет, – Джеминай делает обиженное лицо. – Ты почти на голову выше меня, это, знаешь ли, неудобно. Давай пиццу закажем, хочешь?

– Я спать хочу, – говорит Шу.

Через час Шу уходит в гостевую спальню на втором этаже и практически сразу же засыпает на застеленной белым кровати. Джеминай все еще сидит на полу в гостиной. В его руке та же недопитая бутылка пива. Он плачет. Плачет. Она такая бледная, тонкая, она на голову выше его, она спит в его доме, ее зовут Шу, и в этом имени есть только шум моря, ради которого он живет в этом регионе, и она абсолютно в его вкусе. Но он до сих пор хочет Галу, такую же высокую, но темную, страстную, вызывающе сверкающую кривоватыми зубами и отказавшую ему только потому, что он фанатично выступает за правду, хотя сегодня скрыл ее, услышав вопрос о мечте. Джеминай чувствует, как подкатывает очередная волна депрессии. Ты чертов слабак, Джеминай, думает он. Ты плакса, Джеминай, думает он. Я ненавижу тебя, Джеминай, думает он, зачем ты пригласил к себе эту Шу? Я ненавижу тебя, бледная моль, думает он, вспоминая, как Шу крутит браслет, ненавижу, ну почему ты не отказалась от моего приглашения, зачем ты здесь? Ты женщина, но ты не та женщина, и даже если я получу тебя, я все равно не получу того, чего так желал.