Данила Иванович молча подлил ей шампанского в бокал, и она, механически отпив немного, продолжила.
— Когда-то давно, тридцать лет назад, когда я ждала второго ребенка, мой муж, очень успешный в карьере ученый, тогда уже без пяти минут доктор наук, получил полногабаритную квартиру в Академгородке и я решила справить новоселье со своими подругами.
Это были мои школьные подруги. Кстати сказать, в далекие школьные годы нас сдружило то, что среди одноклассников нас троих «избрали» самыми красивыми девочками в школе в нашем потоке. — Лина покраснела и засмеялась с выражением неловкости, как бы ища снисхождения у собеседника за нескромность. — Нет, конечно, наша дружба была не на этом основана. — Лина улыбнулась. — Мы дружили очень красиво и искренне. Правда, после школы нас вначале всех разбросало. А потом волей судьбы мы с мужем оказались в Академгородке, где к тому времени уже жила с мужем вторая из нас — Инга… А третья, Нонна, продолжала жить в нашем родном городе Одессе.
— О, Одесса! Одесса! Я там много раз бывал. У меня там друзья, — перебил Данила Иванович с выражением восторга на лице. — Обожаю этот город веселых людей. А пляжи! Ой, извините, Галина Петровна, извините, что перебил. Продолжайте, я весь внимание.
— И вот мы все собрались в Академгородке у меня на новоселье, — продолжила Лина. — Я была беременна вторым ребенком. Подруги мне помогали весь день, и мы готовились к большому празднику.
— И что — Нонна приехала специально из Одессы?! — перебил Данила Иванович.
— Да, но лучше б не приезжала. — Лина тяжело вздохнула. — У нее была тоже дочка-малютка. Нонна ее оставила у тети в Одессе, так как муж был в плаванье, он был моряком, а сама прилетела к нам в Сибирь прямо в тот день, когда ждали гостей. Итак, мы собрались втроем. Инга пришла со всей семьей — с мужем и дочкой, почти ровесницей моей. Счастью не было предела. К приходу гостей мы, как водится, уложили спать двух малюток в нашей с мужем спальне. Вечеринка проходила замечательно. Гостями были коллеги мужа. А это публика, сами знаете, какая-то вдохновенная. Я себя чувствовала превосходно из-за той ауры внимания и дружелюбия, которой была окружена как супруга уважаемого ученого, как хозяйка дома, как женщина. В положении… Ну вот… — Лина остановилась, прикусив губу. — Вечером, когда веселье было в разгаре, я отправилась в спальню посмотреть, как спят моя и Ингина доченьки… И с порога, в затемненной комнате, увидела Ингу в объятиях моего мужа… У меня случился обморок, вызвали скорую, увезли в больницу, и произошел выкидыш…
— Да, история… А что же «подруги»?! — спросил взволнованно Данила Иванович.
— Ой, я и сама не знаю. Я, естественно, пробыла несколько дней в больнице, но никого не хотела видеть. Нонна сразу улетела, а с Ингой я двадцать пять лет не общалась, хотя жили на соседних улицах в Академгородке.
— Ну ладно, забудьте обо всем, Галина Петровна, — сказал Данила Иванович и снова предложил выпить. — Это было так давно.
Лина от волнения почувствовала сухость в горле и залпом выпила полбокала шампанского.
— Нет, это только начало драмы, и раз уж я начала, хочу высказаться, — сказала Лина, утирая слезы накрахмаленной салфеткой. — Я так долго держала все это в себе.
— Но, Галина Петровна, зачем вам расстраиваться сейчас, ведь столько лет прошло. Чего в жизни не бывает… Пора забыть все. Это я виноват, что подтолкнул вас к этим воспоминаниям. Давайте лучше потанцуем снова.
