Несколько удрученный, он отправился в хозяйственный магазин за тазиком и стиральным порошком. По пути зашел в Дом Книги в канцелярский отдел, где продавали значки.
– Дайте мне, пожалуйста, 150 значков с изображением Ленина, – попросил он девушку за прилавком.
– Сколько? – переспросила она.
– 150. Только разных, пожалуйста.
– У нас всего 8 видов.
– Значит по 20 значков каждого вида. Пусть будет 160.
– Вы что, коллекционируете значки? – недоумевала продавщица.
– Если бы я их коллекционировал, зачем бы я покупал много одинаковых значков, – резонно заметил Михаил продавщице.
– Вот и я подумала. Может быть меняться?
– То, для чего я их покупаю, не подлежит огласке, – окончательно заинтриговал он продавщицу.
В хозяйственном магазине ему предстояло выбрать тазик строго по размерам чемодана. Размеры он знал, так как замерил его заранее после рекомендаций тети Тони.
– Скажите, пожалуйста, какие габариты этого тазика? – спросил Михаил продавца хозяйственного отдела.
– Не знаю, – честно ответила та.
– Как это не знаете? Вы же их продаете. Что, вы не знаете, что продаете? – возмущался он.
– Почему не знаем? Знаем, – убедительно отвечала продавщица.
– Как же знаете, если не можете мне сказать размеры тазика.
– У нас никто никогда не спрашивал размеров тазиков.
– Ну, вот, я спросил. Для меня это очень важно.
– У нас нечем замерять тазики, – отрезала продавщица.
Пришлось купить швейный сантиметр, чтобы замерить тазик. Наконец тазик нужных габаритов был выбран и, оплатив покупку, Михаил с облегчением двинулся к станции метро, загрузив тазик коробками со стиральным порошком и значками с изображением Ленина.
Он был уверен, что его вид далеко не украшал общую картину столицы. Начал даже зарождаться какой-то тазиковый комплекс. Впечатление, что на него все смотрят и задаются вопросом: «А зачем он идет в баню со своим тазиком?»
Придя на квартиру дяди и тети, он первым делом примерил тазик к чемодану. Слава богу, все сошлось.
Наконец настал день отъезда. Рейс на Аддис-Абебу отправлялся в 22.00. Тетя Тоня приготовила вкусный ужин. Дядя Боря пришел с работы, как всегда, со своим «волшебным» портфелем, из которого привычным жестом извлек бутылку «Столичной». За столом, как всегда, шутили.
Позвонила Лена. Михаил почувствовал, как она старалась держаться, не расплакаться.
– Ты напиши сразу, как только доберешься до места.
– Конечно. Но, на всякий случай, не переживай, если долго не будет письма. Я точно не знаю, как долго идут письма.
– Делай мне вызов. Я приеду к тебе.
– Уволишься с работы? Оставишь Эллочку?
– Да. Я уже решила.
– Ну, что ж. Как только смогу я тебя вызову, – заверил Михаил жену, хотя сам не знал, насколько это реально. – Ты, главное, пиши почаще. Не жди пока придет ответ от меня. Просто пиши, как живешь, как доченька. Я тоже буду стараться писать как можно чаще. Ну, все. Долгие расставания не для моих и не для твоих нервов. Целую. Пока.
– Счастливого пути.
– Спасибо.
В трубке раздались гудки, а в горле Михаила образовался какой-то ком.
Дядя Боря, как нельзя вовремя, предложил еще «на посошок», распечатав вторую бутылку «Столичной». «Посошок» плавно перешел в «Стременную», а затем в «Закурганную», что привело к опустошению второй бутылки, после чего у Миши появилось чувство какого-то безразличия ко всему происходящему, как будто бы он не участвует во всем, а только наблюдает. Но это была иллюзия.
