— Пойду искупаюсь.
— Куда?
— На озеро. Я ненадолго, — добавил, увидев, как она хмурится и открывает рот, чтобы задать вопрос.
— Можно я с тобой? — нерешительно попросилась Юля, переминаясь с ноги на ногу, — так жарко, сил нет. Я вся взмокла сегодня.
Знала бы ты, как я взмок, наблюдая за тобой.
Посмотрел на нее с сомнением, не зная, что делать. С одной стороны, я зачем к озеру хотел пойти? Правильно, чтобы охладиться, привести мысли в порядок. Если она пойдет со мной, то ничего не получится.
А с другой… Ну какой нормальный мужик откажется от того, чтобы с ним девушка искупалась? Там же посмотреть можно все, проинспектировать.
В общем, покой мне только снился.
— Пойдем, — согласился милостиво, будто одолжение ей сделал.
На красивых губах расцвела улыбка, на которую так и хотелось смотреть, а еще бы лучше поцеловать. Но это я уж размечтался.
Ненужные фантазии пришлось придавить, и затолкать куда подальше.
— Я сейчас, жди здесь, — кратко отдал распоряжение и пошел в дом, за полотенцем, вернее за двумя. Себе какую-то тряпку нашел, а ей отдал то, что из дома привез. Джентльмен, куда деваться.
***
До озера брели молча. Я и так не особо болтливый, а сегодня вдобавок измученный дровами да мыслями о чужих прелестях, поэтому только молчал, быстро шагал вперед и хмурился. Юлька тихонько семенила следом за мной, стараясь не отставать. Дважды отчетливо услышал, как она охнула, споткнувшись о кочку, и каждый раз сердце в пятки проваливалось.
Ловить больше не буду! Пусть даже не просит! Хватило уже!
Надо отдать девчонке должное. Не ныла, не жаловалась. Хотя могла бы устроить скандал, истерику и начать скоблить мне мозг чайной ложкой.
Терпеть не могу склочных баб, особенно в последние годы. Бывшая любовница как-то решила устроить мне шоу с выносом мозга и битьем посуды, в результате в тот же день оказалась за дверью, и больше я с ней не общался, благо замена быстра нашлась.
Юля только пыхтела, спотыкалась и дальше шла, не прося остановиться или сбавить скорость. Наверное, этим и покорила.
Я даже зауважал ее, за стойкость и отсутствие склонности к истерикам. Шаг все-таки немного замедлил, чтобы она не бежала за мной как собачонка, и направился обходной дорогой, той, где крапивы меньше росло, чтобы она не исколола свои ободранные коленки.
Бродский навешал на себя гроздья репьев — опять придется полвечера обдирать. Его самого этот факт ничуть не смущал. Он, словно носорог, продирался сквозь самые густые заросли, радостно прыгал и, громко лязгая зубами, ловил мух. Вот ведь неунывающая псина! Хорошо хоть, что не пустозвон и не считает нужным облаять каждый пень. Я бы его тогда точно выгнал, отправил к хозяину. Вечно тявкающих собак я не люблю, так же как и склочных женщин.
На заросший камышом берег мы вышли уже в легких сумерках. Лягушки изо всей дурацкой мочи пели песни на разные голоса, вечерние кузнечики им вторили, так что на озере было шумно и весело.
Лохматый шалопай выскочил из зарослей и с разбегу прыгнул вводу, поднимая кучу брызг, а через минуту уже плыл к середине озера.
— Нам туда, — я махнул в сторону удобного, пологого спуска, — там дно хорошее, не илистое, и водорослей нет.
— А пиявки есть? — напряженно спросила Юля.
— Пиявки? Наверное, есть, — я никогда этим вопросом не озадачивался.
— А змеи?
— Змей нет.
Вот тут я немного приврал. Были змеи. Изредка ужи попадались, приползали в дому и грелись на завалинке, а хозяин избушки говорил, что если поглубже в лес зайти, к болоту, то можно и на гадюк наткнуться. Юльку этой информацией беспокоить не стал. Вдруг она гадов ползучих боится? А так, меньше знает, крепче спит.
