Незапоминающееся лицо, с мрачно отсутствующим выражением и пристальный взгляд серых глаз дополняли образ. В настоящее время человек пил что -то наливая себе из термоса, рядом лежал уставной тюбик-паек и неуставная упаковка чего- то сладкого.
Дверь плавно отошла и на сиденье энергично хлопнулся Юрий Нагибин.
– Здоров Сергеич, как дела технические? Что у нас с повреждениями и ремонтом?
– Дела технические, как всегда планово. Скажи лучше, Юра как у нас со снабжением? Что там у нас по запасам?
Юрий преисполнился страданием –
Представляешь погибли все мои саженцы, погибли все запасы корабля для маленьких радостей – табак, кофе, спиртное.
Голос звучал с искренним страдающим надрывом.
– Типовые пайковые запасы остались хорошо если на треть. Нарушение условий хранения еще может себя показать позднее.
– Так значит, погибли все три твои горшка с табаком и все четыре с кофе? – Спокойный доброжелательный голос и все тот же внимательный взгляд Дмитрий Сергеича Морозова.
– Сергеич!!! – Возмущение в голосе Юрия было безмерно.
– Ты терзаешь мое сердце.
– Ладно, ладно Юра, я понял. Так говоришь на корабле больше нет ни курева, ни спиртного? Даже кофе нет и чая?
– Увы- ничего. Чая правда немного и чуть -чуть неуставных сладостей у меня лично. – Горечь и легкая надежда звучали в каждой ноте голоса.
– Так что там у нас по повреждениям и ремонту? Сам знаешь на совет я доступа не имею – а общий бюллетень собрания – это издевательство.
Дмитрий Морозов допил свой кофе. Аккуратно доел сладость в упаковке.
– А что по повреждениям? Что такое технология внешнего складирования- знаешь сам. Ячейки, по сути, ставятся как обвес на корпус во время загрузки на орбите. И при сложных маневрах по уставу держатся пустыми – во избежание лишних потерь и влияния на курс корабля. При входе в атмосферу и вовсе могут сбрасываться. Хорошее изобретение, кроме дополнительных объемов хранения – добавляет дополнительный пояс- бампер на корпус. Опять же броня от всяких случайностей.
Отчасти это нас и спасло – но ячейки само собой частью разгерметизировались, частью всмятку. Хотя, о чем тут жалеть -они ведь пустые.
Корпус, двигатели и аппаратура работает. И слава богу, что работают. Но что бы восстановить ход и прочность до нормы надо много энергии и металла. У нас столько нет. А если доведется попасть под еще один такой удар – то нам хватит с запасом. Собственно, нам хватит намного меньшего что бы полностью кончиться.
Так Юр, пошел я доделывать ремонт, много еще можно восстановить.
Оставив Юрия со всё той же скорбной маской на лице Морозов вышел в коридор. Там он вынул из кармана кусок картона, на котором было накарябано старым добрым простым карандашом.
– Сергеич, остатки из ячейки 45-12 мы перекинули в техническую S- 78 – там в основном хорошее курево, явно была выпивка и какая- то элитная еда- выжила только часть курева. Что теперь?
Через несколько переходов и дверей Морозов добродушно рыкнул:
– Хорош дурку нарезать, продолжаем работу.
Бригада, резавшаяся в домино, подняла глаза как один человек
– Так что там с куревом?
– Уставное кончилось. А неуставное это нарушение, которое наш старик не поймет. По уставу таких личных складов быть не должно. Как ты его будешь использовать что бы не накрыли? У тебя есть хитрое прикрытие, мол сам, своими руками вырастил? Во славу науки, епона мама. Нету. А напрашиваться на капитанский гнев не стоит.
