«Даже ребенка удержать не в состоянии!»
Когда Азамат уйдет, будут еще удары, все двенадцать раундов, а ты будешь молчать, чтобы не разбудить котенка, ведь он так мило спит на своей подушке, свернувшись клубком, только ушко топорщится алым парусом.
И потом всякий раз, входя в ванную, ты будешь вздрагивать, а нечто дикое и древнее внутри тебя – яростно вздыбливать черную шерсть. И эта пытка покажется тебе бесконечной.
*
Но однажды…
Однажды ты окажешься одна на тропе посреди запущенного парка. Если немного прищуриться, можно представить, будто вокруг самый настоящий, дикий лес. Будет долгожданный летний зной, и сонный перезвон птиц в древесных кронах, и аромат запоздалого цветения, и послеполуденное солнце сквозь листву. И в этот миг сладкого блаженства ты, утопая босыми ногами в прошлогодней листве, в черной земле, вдруг почувствуешь, как нечто внутри тебя, дикое и древнее, впервые за многие-многие годы вдруг затрепещет радостно, почуяв силу.
И ты будешь абсолютно счастлива в этот краткий миг, запомнишь его до мельчайших деталей. Сохранишь в погребах своей памяти, словно летнее вино. А после, всякий раз, в минуты черного отчаяния, будешь мысленно спускаться в этот погреб, откупоривать бутылку, делать глоток-другой – и растворяться в том мгновении покоя и счастья.
*
Однажды ты запретишь болоту переваривать себя, взглянешь на него по-иному. Так оценщик смотрит на произведение искусства. Так реставратор смотрит на фронт работ. Ты увидишь все недочеты, все сколы и трещинки. Слабые места.
Если грамотно ими воспользоваться, можно в одночасье развалить весь его бизнес. Или уничтожить репутацию. Или просто сбежать в другую страну, поменять имя, гражданство. Вытащить, наконец, увязший коготь. Сделать бы только все правильно, не выдрать с мясом.
*
Однажды в аэропорту дежурная медсестра шепнет настойчиво: «Скажи честно, он тебя бьет?»
И ты кивнешь.
Простое движение головой – и вот уже ты под охраной полиции аэропорта и всего медперсонала, и вас снимают с рейса. Его – на дознание, тебя – на медэкспертизу. Вадим, преданный пес, молчит до последнего, но Азамат охотно и с облегчением дает показания. Общественный резонанс, первые полосы газет, бесконечные интервью, суд…
Когда осядет пыль, ты будешь далеко и в безопасности.
Упущенная возможность.
*
Однажды ты уговоришь тренера обучать тебя кикбоксингу и будешь колотить грушу вместо того, чтобы раздвигать ноги на фитнесе. Вывихнешь запястья, собьешь костяшки, но продолжишь тренироваться. И вот, наконец, после очередного раунда ты ответишь. Ответишь так, что он потом не встанет, а записи с домашних видеокамер будут все, как одна, молчаливо свидетельствовать в твою защиту. Кто-то в суде даже порадуется, что камеры не фиксируют звук: картинки более чем достаточно. Но и тренер – упущенная возможность.
*
Однажды ты элегантно ешь телятину medium rare под брусничным соусом на корпоративном ужине, а бизнес-партнер делает комплимент твоему платью, и ты благодаришь его от всей души. Ты так обворожительна, что после ужина он приглашает тебя на танец. И вот, во время танца ты шепчешь ему на ухо пару-тройку фраз. Для посторонних ушей слова тонут в джазе, но уже на другой день многомиллионный контракт расторгнут, а партнер возвращается восвояси.
Тебе, конечно, прилетает вскользь – всего каких-то два раунда, бог свидетель, ты прошла и не через такое. Вся коллекционная роспись уходит с молотка вместе с антикварной мебелью и дизайнерской квартирой. Вы переезжаете в район попроще, и ты даже возвращаешься к работе. Теперь ты последний его экспонат, пусть и на сто рядов отреставрированный. И он станет бережным, просто из собственной коллекционерской натуры, а не от большой к тебе любви.
