Так себе оправдание, если честно. С другой стороны, его слова вновь что-то задевают в моей душе. Мне хочется злиться на него, но внутри нет ярости. Только… благодарность. После трех бокалов вина голова такая ясная, словно все ненужные мысли стерты ластиком.
— Всё нормально. Мне почти не хочется тебя убить. Но задаток попрошу вернуть.
— Эй! Я с тобой даже договор на оказание фотоуслуг не стал заключать, полностью доверившись тебе. А ты задаток требуешь, жадная корыстная женщина!
— Ничего не знаю, — стараюсь говорить строгим голосом, а губы сами расплываются в улыбке. — Требую возмещения морального ущерба, и все такое.
— Без проблем, — усмехается Дима. — Я ещё парочку снимков скину. Назовем фотосессию: «Блудная невеста». Вот ты крутишься у зеркала, вот прыгаешь в мою тачку, вот гордо восседаешь посреди шоссе. Романтика!
— Пошел к черту! — а сама начинаю хохотать.
— Давай встретимся, Ань… — голос становится серьезным. — Позволь мне извиниться по-человечески. Ты можешь не верить, но я недоволен собой. Зол на себя за то, что лишил тебя выбора.
«Откажись», — шепчет внутри нечто разумное.
«Согласись!» — бурлят во мне три бокала вина.
— Уговорил. Называй место и время.
— Направлю координаты сообщением, как только решу, куда мы пойдем, — смеется он, а я удивленно хмыкаю.
Ну, определенности от Кондратьева ждать незачем.
И это мне даже нравится.
4. Глава 4. Миллион алых роз
Кто способен нагрянуть в гости к девяти утра? Только человек, который ежедневно просыпается в пять, наворачивает десять километров по парку, выпивает чашку эспрессо и к семи утра готов захватывать мир.
Короче говоря, я даже не смотрела в «глазок», когда открывала дверь. Сомнений быть не могло: это Вова.
Разумеется, он запамятовал, что я по жизни «сова», и моё утро не начинается раньше полудня. Встречаю его «как есть», то есть в пижаме с совятами и кичкой, затянутой на затылке.
— Привет, — хмуро говорю, опершись плечом на дверную коробку.
— Доброе утро, — улыбается Вова, подсовывая мне стаканчик с капучино. — Разрешишь войти? Я принес пончики.
О, а это внезапность. Он помнит о моей любимой кофейне, что за углом? Да ещё и не против жутко калорийного лакомства, которое состоит, по его же словам, из сахара, припудренного сахарной пудрой?
— Заходи.
Мы протискиваемся в кухню, она же столовая, она же спальня. Вова с неодобрением осматривает беспорядок, который я умудрилась сотворить за день.
Он хорош, мой бывший жених. Глупо отрицать очевидное. Стройный, подтянутый, красивый. Отличный собеседник, умеющий подать себя. Когда-то мне напрочь снесло крышу от этих его качеств.
Но сиюминутная страсть прошла, и мне показалось: пора расставаться.
Да только в моей жизни настал тотальный полярный зверек, о котором даже вспоминать не хочется. Всё пошло наперекосяк. И именно в этот момент Вова проявил себя не только как заботливый мужчина, но и как человек, готовый на всё ради любимой женщины.
Он практически вытащил меня со дна.
Ну а когда Вова сделал предложение, я почти не сомневалась: лучшего варианта мне не найти. Мама рыдала от счастья, узнав, что ей достанется такой замечательный зять.
А теперь вот смотрю на него, сидящего на моем кофейном диване, и понимаю, что правильно сделала, убежав.
В груди не колотится сердце, не вырывается из плена ребер. Вова безразличен мне настолько, насколько это возможно.
— Хочешь, я ещё раз извинюсь? — произношу понуро, когда молчание начинает давить на барабанные перепонки.
